Остаток дня Келли провела на верхней палубе у бассейна. Читала, плавала, даже немного поспала в шезлонге под зонтом. За весь день к ней никто не присоединился, и она начала скучать. Все-таки быть единственным пассажиром на яхте, пусть даже такой комфортной и шикарной, не самое приятное занятие. К тому же у нее под жарким солнцем обгорели плечи. Не помог даже солнцезащитный крем, стоивший, между прочим, огромные деньги. Продавщица уверяла, что с этим кремом не страшно никакое солнце. А вот пожалуйста, крем не выдержал испытания солнцем Ниццы. Или это плечи Келли не выдержали?
За ужином она чувствовала себя вялой и разбитой, и ее состояние не укрылось от внимания Мадлен.
— Вы плохо себя чувствуете? У вас вид нездоровый.
— У меня болит голова, — призналась Келли. — И слабость.
— Это все наше солнце, — сделала вывод Мадлен. — Хотя с виду доброе, но опасное. Но вы не переживайте, Жан вас быстро в норму приведет.
А ведь Мадлен умница! И как Келли сама не догадалась? Ведь Жан врач. К кому, как не к нему, Келли обращаться? Вот и причина увидеться.
Из-за головной боли Келли почти не притронулась к ужину, только выпила апельсиновый сок. Поблагодарив Мадлен, она покинула столовую.
Стукнув несколько раз в дверь медицинского кабинета и услышав «Входите!», Келли толкнула дверь и замерла на пороге. То, что она увидела, полностью разбило ее представления о медицинских кабинетах. Она надеялась увидеть стерильно-белый, светлый кабинет со стеклянными шкафами, заполненными упаковками лекарственных препаратов, и столом, за которым восседал врач. Ничего подобного здесь не было.
Медицинский кабинет, наоборот, тонул в полумраке, лишь в углу тускло горела лампа под оранжевым абажуром. Стены были завешаны гобеленами с восточными узорами, на полу лежал пушистый ковер. Никаких стеклянных шкафов тоже не было. В глубине комнаты стоял деревянный резной комод. Около него ширма. И стола тоже не было — у стены маленький столик с двумя креслами, в одном из которых и сидел Жан. На его коленях лежала книга. Посреди комнаты стояла тахта на гнутых ножках, покрытая атласным покрывалом.
— О, мисс Уинстон! — воскликнул Жан, поднимаясь ей навстречу. Книгу он небрежно бросил на стол. — У вас какие-то проблемы?
— Да, — растерянно оглядываясь, ответила Келли. — Я плохо себя чувствую.
