Т. 1. Кн. 2. С. 64).
Связь между священным Небом и фигурой Чингиз-хана требовала скорейшего и вразумительного толкования. Прежнее обоснование прав Чингиз-хана на власть — родственная связь по боковой линии его отца с прежними каганами — в новом положении уже было недостаточным. Теперь надо было освободить фактическую самодержавную власть Чингиз-хана от всякого земного юридического источника, поставить ее на более возвышенное основание. Таким основанием стала идея о божественной предустановленности власти Чингиз-хана. Эта идея была мастерски воплощена в красочной легенде об Алан-Гоа, матери Бодончара, отдаленного предка Чингиз-хана.
Согласно легенде, Алан-Гоа, женщина очень красивая и знатного рода, была женой Добун-Мергена и имела от него двух сыновей по имени Белгунотай и Бугунотай. Добун-Мерген скончался в молодости. После того как Алан-Гоа лишилась мужа, она без посредства брака и тесной связи с мужчиной произвела на свет трех сыновей — Бугу-Хадаги, Бухату-Салчжи и Бодончара; она забеременела от луча света, проникшего к ней с Небес через верхнее отверстие юрты. Белгунотай и Бугунотай, старшие сыновья, родившиеся еще от Добун-Мергена, стали втихомолку поговаривать про Алан-Гоа: «Вот наша мать родила трех сыновей, а между тем при ней нет ведь ни отцовских братьев, родных или двоюродных, ни мужа. Единственный мужчина в доме — это Маалих, Баяудаец. От него-то, должно быть, и эти три сына».
Алан-Гоа узнала об этих тайных пересудах. Тогда она посадила рядом пятерых своих сыновей и произнесла: «Вы, двое сыновей моих, Белгунотай и Бугунотай, осуждали меня и говорили между собой: „Родила, мол, вот этих троих сыновей, а от кого эти дети?“. Подозрения-то ваши основательны. Но каждую ночь, бывало, через дымник юрты, в час, когда светило внутри погасло, входит, бывало, ко мне светлорусый человек; он поглаживает мне чрево, и свет его проникает мне в чрево. А уходит он так: в час, когда солнце с луной сходится, процарапываясь, уходит, словно желтый пес. Что же болтаете всякий вздор? Ведь если уразуметь все это, то и выходит, что эти сыновья отмечены печатью небесного происхождения. Как же вы могли болтать о них, как о таких, которые под стать простым смертным? Когда станут они царями царей, ханами над всеми, вот тогда только и уразумеют все это простые люди» (Сокровенное сказание, с. 80–81; Рашид ад-Дин. Т. I. Кн. 1. С. 10–14).
И вот теперь, по прошествии многих лет, когда в политической жизни монголов настал переломный период, когда свершился исторический выбор, «Небо с Землей сговорились» и определили его, Темучина, потомка «отмеченного печатью небесного происхождения» Бодончара, быть единственно законным правителем мира, «царем царей». Таким образом, Чингиз-хан — государь божьей милостью. Он угоден Небу, его власть от Неба и потому для утверждения в своих правах на верховное руководство народами и странами он не нуждается в человеческих санкциях, в согласии и одобрении людей; более того, Чингиз-хан, как государь по велению Вечного Неба, — сам источник права на власть.
