– Буду.
Он достает из-под стола бутылку, двухлитровую банку соленых помидоров и литровую с домашним овощным салатом.
– Поставь музыку, Сим.
– А что поставить?
– Что хочешь, только чтобы под водку шло хорошо.
– «Гражданскую оборону»?
– Давай. Кстати, как ты, Вова, относишься к «Гражданской обороне»?
– Я ее мало слышал.
– Значит, услышишь много, – говорит Сим. – Андрюха у нас большой поклонник товарища Игоря «Егора» Летова.
– «Гражданская оборона» – это мрачная мощная депрессивность. И ты не можешь этого не признавать.
– Я признаю, вернее, раньше признавал, а потом разочаровался – когда Янка погибла. Летов – шарлатан. Говорит, что самоубийство, – это круто, и люди его слушают и убивают себя, а он остается жить.
– Никого нельзя заставить себя убить. У Янки были свои причины. И вспомни, что сам Егор сказал в интервью – что продолжать жить и что-то делать – это круче, чем суицид.
– Ну, он много чего сказал в интервью. Жизнь меняется, все меняется. Идеология «Обороны» – издевательство над коммунистической системой, а система рухнула – и все, это уже не актуально.
– А ты что, слушаешь только то, что актуально? Или то, что цепляет?
– То, что цепляет. Только Летов меня уже не цепляет.
Водки в бутылке – на дне. Андрюха разливает остаток по стаканам.
Я выпиваю, цепляю вилкой мягкий, водянистый помидор. Он падает на накрытый газетой стол, расплескивается.
– Все заебало вообще, – говорит Андрюха. – Полный мрак и беспросветность. Кругом – сплошная лажа. Все думают только про бабки, как побольше заработать. А ведь это, в сущности, херня…
Сим смотрит на него, хмыкает.
– Да, началось. Подсел чувак на измену. -…Я не представляю себя в этой системе, не представляю, как буду, например, копить на машину. Квартиру, конечно, хотелось бы свою, но это сейчас нереально, кончилась халява…
– На самом деле, капитализм – не так уж и плохо, говорит Сим. – Просто у нас все делается через задницу, и у обычного простого человека – не бандита и не партийного босса – шансов мало. Но если бы не капитализм, ты б даже «сникерс» не попробовал или попробовал бы лет через пять.
– Знаешь, где я твой «сникерс» видел? Ты еще скажи, что итальянский унитаз – это заебись. Такое впечатление, что эти крутые торгуют между собой. Один продает «джип», а за навар покупает себе итальянский унитаз. А кому он продал «джип», тот спекулирует итальянскими унитазами.
Я смотрю на свое отражение в темном окне. За ним светятся окна в дальних девятиэтажках. Играет «Оборона»:
