— Ладно, коли так! — Джеффри встал. — Я, признаться, надеялся, что это чудесное лето не кончится никогда. Вместо этого обе мои дочери взяли и выпорхнули из клетки.
— Обе?
— В конце следующей недели Фло отбывает в Индию.
— Не могу поверить, что ты ее отпустил! Джеффри, мне не кажется, что это удачная идея.
— Ты меня извинишь, Эдвин, если я не стану принимать твои соображения чересчур близко к сердцу? Ты и без того вмешался в мои отношения с Кэрол. Я не расположен позволить тебе проделать то же самое с Флоренс. Нам с твоей матерью кажется, что это не самый плохой способ для нее попытаться найти свой путь в жизни, а коли так, остается только приободрить ее. — С этими словами Джеффри вышел.
Я все испортил, в отчаянии подумал Эдвин. И испортил просто образцово!
Вопрос заключался в том, сможет ли он восстановить уважение к себе в глазах Джеффри и, что гораздо важнее, в своих собственных.
Разумеется, ответ ему был известен. И если сам для себя он так и не смог его сформулировать, то последнее сообщение, оказавшееся на его столе пять дней назад, со всей возможной ясностью и неопровержимостью свидетельствовало о несправедливости его прежних суждений о Кэрол. Вопросов больше не было, и ему оставалось лишь проглотить свою гордость всю, без остатка.
Эдвин уладил наиболее срочные дела и только после этого сообщил матери и Джеффри о своих планах:
— На следующей неделе я вылетаю в Сиэтл. Я мог бы просто позвонить и сэкономить время и силы, но я понял, что должен лично принести Кэрол свои извинения. У меня забронирован номер в отеле «Хилтон». Это я говорю на тот случай, если вам понадоблюсь.
— И как долго ты будешь отсутствовать? — спросила Амелия.
— Столько, сколько потребуется. — Эдвин посмотрел на Джеффри. — Я не слишком рассчитываю на то, что она простит меня, но все-таки надеюсь… И на твое снисхождение тоже.
— Все эти годы я видел в тебе сына, — сказал Джеффри, — и одна ошибка еще не повод для изменения отношения к тебе.
Слова отчима, казалось, должны были бы приободрить Эдвина, но, расставшись с ним, он ощущал лишь острый стыд и странную неловкость. В эту последнюю встречу родители показались ему постаревшими и одинокими.
Эдвин никогда не замечал за собой склонности к суевериям, но в течение всего пути его не покидало смутное предчувствие. Он надеялся, что Кэрол согласится встретиться с ним и что он сможет уговорить ее вернуться в Блэкфорд.
Он не стал предупреждать ее о своем приезде, решив, что внезапность в данном положении лучшая тактика. По крайней мере, так у него оставался шанс, что она откроет ему дверь.
