— В этот раз, возможно, и не сплетничала…
Она бросила оскорбленный взгляд через плечо.
— Потрудись пояснить, что ты имеешь в виду?
— Не разыгрывай из себя невинную овечку, Кэрол! Со стороны особы, которая ни шагу не ступила без притворства, с тех пор как оказалась в городе, это смотрится просто смешно. Знаешь, что я думаю? С учетом той неразберихи, которую ты оставила после себя в Сиэтле, тебе лучше заняться своими собственными делами и предоставить остальных самим себе.
— Что ты знаешь о моей жизни в Сиэтле? — спросила Кэрол. Ей показалось, что ее закутали в холодный и мокрый плащ.
— К сожалению, много, — парировал он. — Например, поначалу я узнал, что твой цветочный магазин закрылся и ты подозреваешься в мошенничестве. Теперь мне стало известно, что твои коллеги по бизнесу связаны с организованной преступностью. Славная компания, Кэрол! Моя мать и Джеффри спят и видят этот народ у себя в гостиной! Осталось узнать, когда ты захочешь поделиться всей этой грязной историей с родными, ведь их мнение, по твоим словам, так важно для тебя!
Потрясенная, она какое-то время помолчала, потом заговорила:
— Никогда и ни при каких обстоятельствах! Я не настолько глупа, чтобы хвастаться своим легковерием и глупостью.
— И в то же время ты не настолько их стыдишься, чтобы исчезнуть из нашей жизни совсем?
— Я не говорила, что стыжусь этого. Отнюдь! Не знаю, откуда у тебя все эти сведения, но если бы ты…
— На всякий случай хочу напомнить: я адвокат. И знаю, как можно закопать человека в грязь по уши. Все, что требуется, — звонок в нужное место, чтобы привести механизмы в действие…
— Ты нанял частного детектива, чтобы шпионить за мной? — прошептала она, чувствуя, как оборвалось у нее сердце.
— Звучит как фраза из романа, но более или менее соответствует действительности. Короче говоря, я изучил твое прошлое.
— Когда ты успел?
— В течение нескольких дней со времени твоего прибытия. Впрочем, заказ еще не снят. — Он подошел к столу и сунул ей в руки листок бумаги. — Это последнее сообщение, которое я получил днем. Читай!
— И не подумаю! — Кэрол швырнула листок в сторону, разъяренная, испуганная и оскорбленная до глубины души. Боже, она верила этому человеку, как себе самой! Значит, соблазняя ее, он держал в голове совершенно иную задачу… Ей стало дурно. — А известно ли тебе, зачем сегодня вечером я пришла сюда? — спросила она срывающимся от боли голосом. — Сказать, что люблю тебя! И, может быть, услышать те же самые слова в ответ!
