Так как длины веревки, которой она была пришвартована к причалу, не хватило бы, чтобы оттащить ее на безопасное место подальше от берега, Кэрол оставалось только залезть в нее и, с трудом удерживая равновесие, попытаться отвязать.
Задача, не очень легкая и при обычной погоде, усугублялась тем, что она почти ничего не видела из-за проливного дождя, вмиг вымочившего ее до нитки.
Когда она наконец ценой неимоверных усилий справилась с этим непростым делом, то поняла, что лучше бы она этого не делала. Ничем больше не сдерживаемую лодку накатившаяся волна подняла и как пушинку смыла в озеро.
Сидя посередине, Кэрол попыталась подняться, удерживая равновесие, чтобы дотянуться до края причала. Но, к собственному ужасу, поняла, что все бесполезно. Следующий вал опрокинул суденышко, и веревка, привязанная к носу лодки, каким-то непостижимым образом обвила ее лодыжку. Очередной порыв ветра бросил на нее перевернувшуюся лодку, грозя прижать к сваям причала. Волна накрыла ее с головой, и она поняла, что, как ни трудно в это поверить, может утонуть в десяти метрах от берега. Нет! Надо бороться!
Она вынырнула и уцепилась одной рукой за борт лодки, уже вернувшейся в нормальное положение, другой рукой пытаясь освободить ногу от веревки. Но веревка не поддавалась. Чувствуя леденящий ужас, какого еще не знала в жизни, она крикнула:
— Эдвин!
На дорожке, ведущей от коттеджа, появился неровный мерцающий свет фонаря. Он здесь. Он пришел, чтобы спасти ее.
Через мгновение Эдвин был на пристани.
— Отпусти лодку! — закричал он, освещая ее светом фонаря. — Оттолкнись от нее. Я тебя вытащу.
— Не могу, — ответила она, задыхаясь и отплевываясь. — Ногу держит веревка.
— Черт тебя побери! — Через минуту, бросив фонарь на доски, он уже был возле нее в воде. Он взмахнул рукой, и Кэрол увидела блеск мелькнувшего лезвия ножа, перерезавшего веревку. Нога освободилась. Эдвин подхватил ее за плечи и поплыл к берегу.
Кэрол ощутила твердую землю под ногами, скорее под локтями и коленками, потому что она стояла на четвереньках, когда Эдвин вытащил ее на берег, и почувствовала себя как никогда счастливой.
Долгое время она лежала неподвижно, не в силах ни шелохнуться, ни выговорить хоть слово. Когда наконец она подняла голову, то увидела его сидящим рядом на коленях.
— Знаешь ли, — сказал он, — пожалуй, придется прекратить ночные купания после наступления темноты. Ты для этого не подходишь.
— Я знаю. — Она попыталась улыбнуться, но вместо этого разразилась слезами. — Я думала, что погибаю, — жалобно запричитала она, прижавшись к его мокрой рубашке. — Я думала, что утону вместе с лодкой и никогда тебя не увижу.
