Но она посмотрела на него и облизнула пересохшие губы, а потом провела рукой от шеи вдоль по телу, и ему стало не до смеха. Мощная сила притяжения неожиданным толчком бросила их навстречу друг другу. В мгновение ока их тела оказались сплетенными на холодном песке. Ее доверчивые губы плавились и таяли под его жаждущими губами, а руки легко проникли под расстегнутую рубашку и пробежали по его волосатой груди.
Внутри у него все перевернулось и запульсировало. Ему хотелось как можно дольше продлить момент счастья, подаренный ею. Хотелось изучить каждую клеточку ее драгоценного тела. Но тысячи демонов окружили его, заставив потерять контроль. Он хотел иметь ее… прямо сейчас!
Не владея собой, он сорвал с нее одежду и почувствовал ее жаркое влажное тело, услышал стон, сорвавшийся с губ, когда коснулся сокровенных уголков, уже знакомых ему.
Ей хотелось, чтобы он любил ее не торопясь, изощренно и тонко. Но он слишком долго ждал этого момента и поэтому уже через несколько секунд овладел ею и окончательно потерял себя внутри нее.
Когда он наконец поднял голову и посмотрел ей в лицо, то увидел губы, распухшие от поцелуев, и глаза, мерцающие в свете луны.
— Я должен просить у тебя прощения, — хрипло выговорил он, как только его дыхание успокоилось. — «Сожаление» не совсем верное слово для выражения тех чувств, что я сейчас испытываю.
Медленная тихая улыбка и то, как она поправила прядь волос у него на лбу, сделали его состояние невыносимым. Он привык к другим, более простым отношениям с женщинами — флирту, поддразниванию и легкости. Но нежность Кэрол Стэнли совершенно сбивала его с толку и вызывала какие-то новые, незнакомые ощущения.
Как жаль, что сожаление действительно занимало первую позицию в его сознании. В который уже раз Эдвин пожалел, что не принял ее такой, какая она есть, а затеял это дурацкое расследование. Он знал, что все то время, пока они занимались любовью, его поверенный собирал на нее компрометирующее досье, и это терзало его.
Парень оказался толковым, но, кроме уже сообщенных сведений, не смог узнать ничего нового.
— О чем ты думаешь? — мягко спросила его Кэрол.
Он внутренне сжался от разрушительного чувства вины, пронзившего его, и сказал:
— Я думаю, а не искупаться ли нам.
Она рассмеялась тихим пленительным смехом.
— Здесь?
— Почему бы и нет? — Он сжал ее сосок и мягко покрутил его из стороны в сторону. — Я хочу напомнить тебе о плавании в темноте.
Кэрол снова рассмеялась, но уже по-другому, и он понял по ее интонации, что ей доставляют удовольствие его ласки.
