Он снял очки и уставился на нее высокомерным взглядом. Ну разве прилично обычному мужчине иметь такие красивые глаза, подумала она. Они заставляли ее забыть, что перед нею враг, и делали совершенно безоружной.
— Такие сантименты могут обмануть здесь кого угодно, но только не меня. Побереги свой пыл, — презрительно произнес он.
Кэрол как будто ударили по щеке, такой болью в душе отозвались его слова.
— Знаешь, в чем твоя проблема? — парировала она, сдерживая желание облить водой его безукоризненно разглаженные белоснежные шорты. — В том, что ты забыл, что такое непосредственность и радость. И вообще, знал ли ты их когда-нибудь? А еще ты говоришь как заурядный собственник. Ты думаешь, что Флоренс принадлежит тебе, и для тебя непереносима сама мысль, что кто-то другой может влиять на нее, кроме тебя.
— Не обольщайся, Кэрол, — фыркнул он. — Ты вызываешь всеобщий интерес и любопытство, как любое новое приобретение. Только и всего.
— Новое приобретение? — Она пришла в такую ярость от его наглости, что потеряла контроль над собой и выпалила: — Так вот, оказывается, почему ты в прошлый не смог устоять и поцеловал меня! Чтобы получше познакомиться!
Он встал и огромной глыбой навис над нею.
— Я поцеловал тебя, чтобы остановить поток твоей бессмысленной болтовни. И я могу повторить свой опыт. Продолжай резвиться с Флоренс. Ты меня все равно не переубедишь.
— А чем ты намереваешься заняться, Эдвин? Будешь продолжать шпионить за мной?
— Не понимаю, о чем ты говоришь.
— Прекрасно понимаешь. Или ты думаешь, я не заметила, как ты подглядываешь за мной из-за кустов. Что, хочешь поймать меня за каким-нибудь шпионским занятием?
— Боже правый! — он улыбнулся, скривив рот, — я и не знал, что ты страдаешь еще и манией преследования. — Спасибо, что предупредила. — Резко повернувшись, он двинулся прочь, оставив последнее слово за собой.
С этого момента и на протяжении двух недель, где бы их пути ни пересекались, они продолжали пикироваться друг с другом. Вот и утром в день рождения Джеффри Кэрол заранее приготовилась достойно выдержать нападки Эдвина.
Больше всего она боялась того, что он может унизить ее перед гостями. Единственной ее надеждой в этой ситуации осталась Рейчел Пирс. Наверняка он будет поглощен только ею.
Когда Кэрол и Флоренс занимались украшением комнат цветами к торжеству, сестра сказала:
— Эдвин скрывает, но, держу пари, он кое на кого положил глаз.
Внутри у Кэрол все перевернулось от тревоги, но она не подала виду, поправила цветы в вазе и спросила деланно равнодушно:
