— Потому, что ты сама этого вряд ли захочешь, так как тебе придется снять купальник.
— Это что, семейное правило? — с сарказмом спросила она.
— Сегодня ночью — да.
— Интересно, почему же, Эдвин?
— Это старая традиция, уходящая корнями к древнему Риму.
— Ах даже так! Как ни странно, я знакома с историей.
— Тогда ты легко поймешь, почему должна снять купальник, прежде чем войдешь в воду. Прошлой ночью ты видела, как мне нравится избавляться от одежды, как только представляется возможность, Кэрол. Вот и сейчас я голый.
Мама всегда учила ее правилам хорошего тона. «Невежливо пялиться на человека», — наставляла она дочь. Но в данную минуту глаза Кэрол не могли оторваться от его лица.
— Что?!
— То, что слышала.
— Всемогущий Эдвин Трейси нудист?
— Совершенно верно, а если ты присоединишься ко мне, то тоже станешь нудисткой.
— Ни за что! Я не собираюсь устраивать для тебя развлечение. — Она вернулась на бортик бассейна и пошла туда, где оставила свои сандалии и полотенце.
Она двигалась быстро, но Эдвин оказался еще быстрее. Он подплыл к бортику и схватил ее за щиколотку.
— Ах ты, цыпленочек, — насмешливо протянул он.
Кэрол наклонилась и посмотрела ему прямо в глаза. Его влажные ресницы склеились, волосы облепили лоб и щеки, а загорелая кожа отливала бронзой, отражаясь от зеленоватой воды в бассейне.
— Если ты такая храбрая, полезай сюда, чтобы я мог тебя получше рассмотреть. — Он рассмеялся и без всякого предупреждения схватил ее за руку и потянул к себе. Моментально ее тело оказалось в воде, и на мгновение плотно прижалось к нему.
Она яростно и быстро заговорила:
— Ах ты, лжец! Ты меня обманул. Твои плавки на месте!
— А ты уже мечтала убедиться в обратном, — рассмеялся он.
— Какой же ты болван!
— От кого слышу…
То, как он смотрел на ее рот, внезапно обеспокоило ее. По ее телу прошла теплая волна, хотя вокруг ничего не изменилось.
— Что? — спросила она его, когда ей стало больше невмоготу терпеть его изучающий взгляд.
— Всего лишь пытаюсь понять, что таится за этим невинным личиком. — Он придвинулся к ней так близко, что теперь всего лишь какой-то дюйм разделял их тела.
— Ну давай, Кэрол, — сказал он голосом настойчивого соблазнителя. — Здесь никого нет. Только ты и я. Нас никто не услышит. Расскажи мне, кто ты на самом деле.
— Я уже все рассказала.
Внезапно ее дыхание стало прерывистым. Эдвин был стройным, мускулистым и загорелым — тогда как ему полагалось по роду его профессии быть бледным обитателем библиотек; почти раздетый — тогда как ему более приличествовал глухой костюм, застегнутый на все пуговицы, и галстук; живой и порывистый, а не ученый сухарь.
