— Все верно. Иногда мне казалось, что Бен Бернарду дороже, чем я. Бен мог в любое время закатиться на квартиру, которую мы снимали с Бернардом, и устроиться спать в гостевой спальне.
Заметив, что голос у нее начал дрожать и срываться, Энн постаралась взять себя в руки.
— Короче говоря, я обожглась на всю жизнь. Мне не нужны мужчины, взбирающиеся на неприступные пики, покоряющие глубины Атлантики или пересекающие на лыжах Северный полюс. Я хочу детишек, дом в пригороде и мужа, который каждый вечер возвращается домой. Пусть будет хоть трудоголиком, допоздна засиживается на работе, пусть приходит в любое время. Но на того, кто любит рисковать, я и глядеть не стану!
— Слыхал я, что в центре Нью-Йорка куда опаснее, нежели в любой самой рискованной экспедиции, — вставил Стэн.
— Возможно. Но ты же не станешь сам бросаться под колеса. — Голос Энн вновь задрожал, и Стэн молча протянул ей носовой платок.
Она вытерла глаза.
— Извини. Обычно я не столь эмоциональна.
— Ты же врач и должна знать, что в эмоциях нет ничего дурного. Особенно когда у тебя горе.
— Ну да, конечно, как врач я прослушала множество лекций о стадиях переживания горя и потери. Не так-то они верны, как принято думать. Так что я с головой ушла в работу, теперь она — единственное мое спасение.
— А ты не пыталась с кем-нибудь обсудить свои беды?
— Нет, — покачала головой Энн. — Разве что с Чарити, она работала вместе со мной и очень помогла мне в трудное время. Но главным лекарством для меня стала все-таки работа. Ладно, хватит об этом. Теперь твой черед рассказывать о себе.
— Когда-нибудь я так и сделаю. Но не сейчас. Сейчас тебе не до того. Я же вижу, что наш разговор снова пробудил в тебе былую боль.
Энн уже не могла сдерживать слезы, градом катившиеся по лицу.
— Все, что мне нужно, это работа, — упрямо повторила она. — Так проще забыться.
Он кивнул.
— Да, способ старый и проверенный. Наверное, сейчас лучше всего отвести тебя домой. Давай вызовем такси.
Энн сама не заметила, как они оказались у ее дома. Стэн расплатился с водителем и довел свою спутницу до двери квартиры. Неужели он собирается войти? Ей совсем не хотелось сейчас звать его в гости — слишком сильны были воскресшие переживания.
Стэн понял все без слов. Он наклонился и нежно поцеловал Энн — скорее как брат, а не возлюбленный.
— Это был приятный вечер, — тихо произнес он. — Я надолго запомню и концерт, и наш ужин. Прости, если разбередил старые раны, но, надеюсь, со временем тебе станет легче.
