— Сейчас у меня переходная фаза. Но можете не сомневаться, продавать я умею.
Берт уставился в резюме и промямлил:
— Еще поглядим.
И изложил условия. Меня определят в «отдел программного оборудования», который только начал продвигать программный пакет за триста двадцать девять долларов.
Платить будут пять баксов в час, сорок часов в неделю, никаких сверхурочных, никакой медицинской страховки. Зато десятипроцентные комиссионные за каждый проданный пакет. Минимальный план — пятнадцать штук в неделю. Если план выполнить не удастся — вылетаю, исключений не бывает.
— Пятнадцать продаж в неделю? Не сложно, — заметил я.
Рубинек погрыз заусенец.
— Люблю оптимистов, — заметил он. — Начнешь с понедельника.
И вот, проведя восемь недель на программе консультирования по повторному трудоустройству, я устроился. На работу, презираемую еще до того, как начал трудиться.
Судя по ежедневным разговорам с Лиззи, отношения наши наладятся еще не скоро. В первую неделю после отъезда жена сохраняла прежний ядовитый тон. Но когда я позвонил в последний день программы и рассказал о том, что устроился в отдел телефонных продаж, любимая на несколько минут подобрела:
— Вовсе не обязательно браться за такое презренное занятие…
— Деньги нужны.
— Сколько раз повторять: я рада, что могу позаботиться о нас обоих…
— Но мне нужно занятие, — возразил я, зажигая сигарету. — Задолбался неимоверно. И по тебе соскучился.
Последнее замечание осталось без ответа. Жена произнесла:
— Должна тебе кое-что сказать. — Пульс подскочил ударов на пять. — Шерри Лёбман, которую я заменяла, страдает всевозможными послеоперационными осложнениями. И я вызвалась остаться на замену.
— Как долго?
— По меньшей мере — еще на пару недель.
— Ясно. В Лос-Анджелесе я по-прежнему персона нон грата или можно заглянуть?
— У тебя же новая работа. Забыл?
— Намек понял.
Очередная неловкая пауза, я несколько раз глубоко затянулся.
— Ты что, куришь? — удивилась жена.
А как же. За те две недели, что я вернулся к прежней привычке, я изводил по пачке в день, заработав себе очаровательный кашель с мокротой. Повторное знакомство с сигаретами походило на встречу со старым знакомым, когда настала черная полоса. С опасным, но надежным приятелем, с радостью готовым помочь в трудную минуту… за умеренную цену.
Теперь и в личном, и в профессиональном отношении я представлял окончательно сформировавшегося, полноценного раздолбая. С истовым упорством неофита отрекся от всяческой дисциплины, забыл об умеренности и распахнул объятия навстречу ходячему недоразумению, в которое превратился.
