Подали закуски. Гудвин допил остатки мартини и попросил винную карту.
— Ну хорошо, — произнес он после затянувшегося молчания, — беру.
Я утратил дар речи.
— Вот так, просто? — спросил я.
— Фирма — моя, журнал принадлежит мне. И могу делать все, что взбредет в голову. Так что если я сказал, что ты в команде, — значит, ты в команде. Начнешь с понедельника. Так какое вино будешь заказывать?
В три часа я покинул «Юнион Сквер Кафе» в приподнятом настроении. К ликованию примешивалось и легкое ощущение нереальности. Дело было не в количестве выпитого, а во взаимодействии алкоголя с болеутоляющим.
Как раз когда добрался до дома, желудок скрутило, в животе запульсировало, к горлу сырым комом подкатила тошнота, и белоснежный диван, точно из выплеснутой купели, окатило рвотной струей.
Спотыкаясь, побрел к кровати, споткнулся и рухнул на постель. Щелкнул выключатель, а дальше я помню только, как Лиззи трясла меня за плечо и орала в ухо:
— Нед, Нед, Нед!!!
Я застонал и заворочался. Простыни промокли от пота, во рту стоял вкус свалки высокотоксичных отходов. Еле удалось пробормотать пару слов:
— Плохо… Заболел…
— Что, черт подери, стряслось?!
— Похоже, болеутоляющее не подходит к бухлу…
— Ты пил в одиночку? — ужаснулась Лиззи.
— За обедом. С Филом Гудвином, директором «Компьютер Америка». Парень любит выпить. Я даже не думал…
— Идиот! Так и умереть недолго!
— Прости. Я настоящий…
— Позвоню доктору Моргану…
— Пожалуйста, не надо, — попросил я: только записи в медицинской карте об отравлении барбитуратами и алкоголем мне и не хватало. — Лучше помоюсь в душе.
С кровати уже сняты мокрые простыни. В гостиной Лиззи, надев кухонные перчатки, старательно очищала бумажными полотенцами заблеванный диван.
— Я сам, — подал голос я.
— Не беспокойся, — жена даже не посмотрела на меня, — всё уже испорчено.
— Закажу новую обивку.
— И на какие шиши?
— У меня теперь новая работа. Директор по продажам в компании «Компьютер Америка». Договорился за обедом.
— Поздравляю, — мрачно произнесла Лиззи. На следующее утро, когда жена отправилась на работу, я позвонил Нэнси Ауэрбах и передал потрясающие новости.
— Ну, что сказать вам, Нед? Только одно: вы меня удивляете…
— В ваших списках стало на одну жертву сокращения меньше! Хвала посреднику!
— Нед, это вы добились успеха. А не я.
Усевшись за телефон, нашел обивщика, готового за несколько недель вновь обшить диван такой же белой тканью. Чудо из чудес: совершенно случайно у него сегодня оказался под рукой свободный фургон, так что примерно в два часа он заберет испорченную мебель. Итого: тысяча баков. Я невольно поморщился. Дорого же обошелся вчерашний обед…
