— Ты где?
— В воздухе, на полпути между Чикаго и Ла-Гуардией.
— Не знал, что сегодня ты отправляешься в Чикаго. Думал, полетишь из Сиэтла прямо к нам.
— Я тоже так думал — пока не позвонили и не попросили задержаться в Чикаго.
— А кто попросил?
— Потом узнаешь. Рассказывай, как дела.
— Кажется, наконец-то удалось уговорить Великого Будду, Дона Даулинга, сесть за стол переговоров.
— Есть что-нибудь конкретное?
— Покупают один разворот в апрельском номере.
— И всё?!
— Но через две недели Дон готов со мной пообедать.
— Надеюсь, хорошее начало.
— Чак, это не просто начало, а настоящий прорыв. «АдТель» избегал нас с тех самых пор, как восемь месяцев тому назад у них начал работать Даулинг. А Айван бегал за ним как проклятый.
— Но сделку закрыл ты, а не Айван.
— Айван работает нормально.
— Он меня беспокоит. За несколько месяцев ему так и не удалось ничего добиться.
— У Айвана получалось раньше, получится и теперь. К тому же он вот-вот закроет сделку с «Джи-Би-Эс» насчет большого разворота.
— Я поверю тебе, только когда увижу подписанный договор.
— Да ладно тебе, ты же знаешь, что перенес бедолага…
— Растроган твоей верой в людей, Нед. Очень, блин, поднимает настроение.
— Так почему тебе пришлось завернуть в Чикаго?
— Завтра объясню. За завтраком. В восемь в «Уорлдорфе».
— Что-то затевается?
— Раскрою все карты за завтраком. Приходи.
Я положил трубку.
Почему Чак, всегда режущий правду-матку в глаза, вдруг напустил столько долбаного тумана о чикагских событиях?
Я встал, взглянул за стеклянную стену кабинета. В общем-то, даже и не кабинета — скорее кабинки восемь на восемь футов, скрытой в глубине ничем не примечательного офисного здания из белого кирпича, на пересечении Третьей авеню и Сорок шестой стрит. По крайней мере, у меня есть окно, через которое открывается вид на обшарпанный однодневный отель на Ленгсингтон-авеню (вроде халуп-развалюх, в которых часто останавливаются «челноки» из Восточной Европы).
Через стеклянные стены кабинета я могу наблюдать за происходящим: крошечный лабиринт кроличьих нор, перегородки, за которыми мои специалисты по телефонным продажам проводят предписанные восемь часов в день, точно подчиненные связаны с телефонами пуповиной.
Разумеется, за исключением звезды офиса Дебби Суарес: девушка, как всегда, задержалась в конторе после семи вечера и выстреливает в микрофон «хендс-фри» пулеметной очередью фраз, окучивая очередного бедного, ничего не подозревающего клиента, неосмотрительно позволившего Дебби привести основные доводы в пользу покупки.
