Любимая!
Никак не спалось. А утром нужно пораньше съездить в Коннектикут. Позвони, когда проснешься, и я все объясню.
Ты у меня — лучше всех…
Приехал в Оулд-Гринвич без десяти шесть. С легкостью нашел по карте нужную улицу. Еще темно, и приходится медленно колесить по узкой двухполосной трассе, разглядывая сквозь прищур номера домов на почтовых ящиках.
Родовое поместье Петерсонов располагалось в конце длинного шоссе. Наяву дом производил еще более сильное впечатление, чем на показанных Тедом фотографиях: кусок мыса Коддер, перенесенный на четверть акра земли. Петер не врал, говоря, что дом смотрит окнами на побережье: жилище окружала терраса, выходящая на воду и даже оснащенная собственным лодочным причалом. Теперь понятно, откуда взялась цена в 1,4 миллиона долларов.
Выключаю фары, еду по дороге, паркуюсь прямо между «БМВ» Петерсона и «фордом эксплорер», предназначенным для жены и детей. Снаружи холодно, примерно десять градусов по Фаренгейту, если верить установленному в «Чиви» градуснику, а потому не глушу мотор. Горько пожалел, что по пути не прихватил газету и не купил кофе.
Откидываюсь на сиденье и чувствую, как через мозг проносится волна изнеможения…
Внезапно раздается резкий звук. Скрежет металла по стеклу. Мигаю и обнаруживаю, что в глаза уже светит яркое зимнее солнце.
Черт, черт, черт! Проснулся и смотрю на курносую женщину: за тридцать, длинная черная «аляска», высокий белый ворот свитера, черная бандана поддерживает светлые волосы. За спиной — двое ухоженных ребятишек. Дети несут ранцы и недоуменно смотрят, как мама стучит обручальным кольцом по окну прежде не виданной, заблокировавшей выезд машины, в которой — спящий чужой дядя.
— Сэр! Сэр! Сэ-эр!!! — кричит женщина. Выскакиваю из машины, холодный утренний воздух тотчас же взбадривает….
— Простите, очень извиняюсь, — повторяю я и протираю глаза. — Заснул…
Испуганная женщина отступает на шаг:
— Вы всю ночь спали посреди выезда для наших машин?
— Нет, только один час. Здесь живет Тед Петерсон?
— Я — Мэг, его жена.
— Рад встрече с вами, Мэг. А я…
— Нед Аллен? — Вопрос задан голосом, в котором — потрясение.
Поднимаю взгляд. В дверях стоит Тед — в лучшем сером пальто от «Брук Брозерс», блестящих туфлях-«хоттабычах», с черным дипломатом от «Коуч» и безмятежным, с легкой тенью недовольства, взором патриция. Петерсон медленно направляется ко мне.
— Надо же, вот так сюрприз, — произносит Тед и осторожно пожимает руку. Явно удивленный моим присутствием посередине выезда для его автомобилей, Петерсон, тем не менее, благоразумно сохраняет вежливые манеры, пока не выяснится, зачем я здесь оказался. Прирожденный актер.
