— Ну, это же я приказал Чаку Занусси уволить вас, если не сможете решить проблему.
— Благодарю.
Креплин издает сдавленный смешок:
— Экзамен. Знаю, вы его выдержите. С блеском. А значит, Занусси не сможет вас уволить, верно?
«Фил, звони».
— Нет, Клаус. Не сможет.
— Превосходно. Ибо когда трудности, а заодно и Рождество окончатся, я уволю Чака. Лично.
Дотрагиваюсь до третьей стопки и пытаюсь изобразить спокойствие:
— Вы это серьезно?
— Серьезно настолько, что мне уже известно имя преемника Чака.
— И кто же счастливчик?
— Вы.
— Быть не может…
— Решение уже принято. Как только наступает второе января, то вы, если не возражаете, становитесь новым редактором «Компу-Уорлда».
Машинально поднимаю стаканчик с водкой и выпиваю до дна.
— Э-э… спасибо.
На шестой стопке я сказал:
— Я волнуюсь. Чувствую испуг.
— Волнение и страх объяснимы, — ответил Креплин, — вполне естественная человеческая реакция на любые существенные карьерные достижения.
— Чак — мой начальник.
— А я командую Чаком. А Дитрих Зандерлинг — мной. Держатели акций, в свою очередь, управляют герром Зандерлингом. Каждому приходится отчитываться перед другими.
Мы покончили с ужином и бутылкой «Каберне-Савиньон» за пятьдесят пять долларов, и Креплин вновь перешел к делу.
— Вы не разу не спросили о деньгах. Почему? — начал немец.
— Вы ели.
— Весьма деликатно с вашей стороны. Вас интересует сумма, о которой идет речь?
— Естественно.
Креплин тихонько хохотнул:
— Ну, оклад весьма привлекателен. Основная ставка — сто пятьдесят тысяч в год, но сумму следует удвоить: подразумеваются и выплаты от акционерного капитала, и бонусы.
Нервно сглатываю.
— Разумеется, помимо стандартных корпоративных премий и полной медицинской страховки вам предоставят личный автомобиль выбранной вами марки стоимостью до, скажем, пятидесяти тысяч. Все гаражные расходы возьмем на себя. Если вы состоите в спортивном клубе… Вы, кажется, играете в теннис?
— Вы потрудились над сбором данных.
— Естественно. Как бы там ни было, расходы на теннисный клуб также компенсируются. Компании нравится, когда руководство… — как это у вас говорится? — держит форму.
Креплин попросил счет, затем произнес:
— Ну так как, вы согласны с условиями оплаты труда?
Мне подфартило. Я выиграл в лотерею. Сорвал банк. Ну, не совсем… но, черт побери, триста штук в год? Просто дыхание перехватывает. Вот-вот попаду в премьер-лигу…
— Клаус, я, разумеется, согласен, — и тут же, не договорив, подумал: «Но возненавижу себя, потому что придется предать Чака».
