— Ну, вообще-то сегодня меня пригласили.
— Надеюсь, ваш партнер по сегодняшней игре за посещение платит регулярно? — спросила директриса с едким сарказмом.
— Разумеется, — донеслось из-за спины.
Зельда подняла взгляд и с потрясением узнала в новом посетителе Джека Баллентайна. Тот стоял прямо за мной, в сером спортивном костюме от «Ральфа Лаурена», с теннисной сумкой коричневой кожи.
— Привет, Зельда, — одарил Баллентайн администратора широкой белозубой улыбкой.
Женщина тотчас залебезила:
— Ах, мистер Баллентайн, как я рада…
— Зельда, вы пытаетесь расстроить моего гостя?
— Ну что вы, мистер Баллентайн, разумеется, нет!
— А по-моему — да!
— Просто небольшое недоразумение, связанное с задолженностью…
— Но теперь оно улажено, верно? И моему другу не придется обращаться с новым заявлением о членстве, верно?
— Конечно же, нет, мистер Баллентайн! Мы восстановим вашего знакомого немедленно. А вам, мистер Аллен, приношу искренние извинения…
— Извинения приняты, — ответил за меня Баллентайн.
После чего, похлопав меня по плечу, добавил:
— Идем, парень. — И я отправился в раздевалку следом за ним.
Как только мы оказались вне пределов слышимости Зельды, Баллентайн повернулся и произнес:
— Ну, разве власть — не смешная штука? — И затем, протянув руку: — Рад познакомиться, Нед.
— Мистер Баллентайн, мне и вправду жаль, что вам пришлось вмешаться…
— Да с какой стати извиняться? Сколько ты задолжал клубу?
— Восемьсот, но уже рассчитался.
— Только чтобы сыграть со мной в теннис?
— Ну… э-э… да.
— Парень, ты поступил и умно, и глупо. Умно — потому что тебе таки удалось произвести на меня впечатление. А глупо — потому что никогда, ни за что не нужно терять уверенность в себе и унижаться из-за пустячного долга в восемь сотен. Это тебе говорит человек, который пять лет назад пролетел на двести миллионов. Так что восемьсот баксов — даже не карманные деньги. А теперь двигай в раздевалку, а оттуда — быстро на четвертый корт. Через четыре минуты — наше время.
Я успел переодеться и выйти на корт за две минуты.
Баллентайн снял спортивный костюм, теперь на нем красовались белоснежная рубаха-поло и шорты ей под стать. Стоя посередине корта, мой противник проделал несколько не вполне естественных упражнений по растяжке, явно наслаждаясь вниманием игроков на всех соседних площадках.
— Сюда, приятель, — знаком пригласил Баллентайн. — Джерри говорил, что ты в игре — настоящий убийца.
— Ну, раньше иногда такое изредка бывало. Зато теперь я — обычный, средней руки теннисист.
