У обочины стоял припаркованный автомобиль «линкольн таун кар». Шофер в ливрее принял оба чемодана и положил в багажник. Мы устроились на задних сиденьях. Джерри сообщил водителю:
— Сначала остановимся на Вустер-стрит, дом сто пятнадцать. Потом отвезете меня на Бродвей, на перекрестке с Уолл-стрит.
Обернувшись ко мне, Джерри произнес:
— Отправляюсь на встречу с финансовыми воротилами, но по пути завезу тебя к себе домой…
В такси, по дороге к центру, пересказываю все свои злоключения — начиная с того момента, как «Гетц-Браун» продали компанию, и заканчивая разрывом с женой, выставившей меня за дверь. Когда я договорил, Джерри испустил долгий свист:
— Настоящий роман.
— И это не все — учитывая, что теперь я бездомный..
— Первое правило жизненной философии по Джеку Баллентайну: хочешь вернуть позиции — вернешь!
— Хотелось бы верить, — произношу я.
Квартира Джерри — в районе между Принс и Спринг-авеню. Просторно и скромно. Выцветший пол, скромные белые стены, большой обтянутый черной кожей диван, телевизор, стерео, длинный стальной стол и кресла. Крошечная спальня для гостей. Ничего, кроме двойного футона и вешалки для одежды. Назвать помещение спартанским — значит, не сказать ничего: здесь попросту не было ни малейших признаков жизни.
— Хорошее место, — заметил я.
— Редко бываю здесь, — пояснил приятель. — Провожу только шесть часов в сутки, когда сплю. Если не будешь неряхой, то оставайся на любой срок.
— Никогда не мусорю, — заверил я, — к тому же всегда благодарю.
— Ты уже представляешь, что делать дальше? — поинтересовался Шуберт.
— Согласен на любую работу, — заверяю я, — тем более, что могу претендовать на звание должника месяца.
— Много задолжал?
— Около семнадцати штук.
— Впечатляет.
— Да, можно и так сказать…
— Ну ладно, не будем забегать вперед. Чувствуй себя как дома. Можешь повесить вещи во второй комнате, заказывать на дом любую еду — в холодильнике всё равно ничего нет, кроме пива. Как у тебя с наличностью?
— Порядок.
— Врешь, — Джерри достает пачку денег, отделяет две пятидесятидолларовые банкноты и протягивает мне.
— Джерри, не хочу быть нахлебником…
Приятель засовывает мне банкноты в нагрудный карман пиджака:
— Ну, знаешь ли, тупорылая гордость выходца из Мэна со мной не пройдет. Вернусь поздно.
— Дела?
— Развлечения.
— С прекрасной Синди?
— Да нет, она уже в прошлом.
— Боже, быстро же ты!
— Так у меня обычно и бывает. Слушай, мне пора на встречу. Утром поговорим. Но вот тебе небольшой совет, Нед: постарайся как следует отдохнуть и не тревожься о завтрашнем дне. Поскольку после двенадцатичасового сна жизнь кажется гораздо лучше.
