Джейк потянулся со вкусом, хлебнул из горлышка — воды в доме не было ни капли, и, как был, в исподнем, потащился в коридор. Вернулся, собираясь еще поваляться. И тут оказалось, что в комнату проникла фигуристая тетка и теперь роется в ящиках трюмо. Мексиканка или, может быть, португалка, в туфлях на босу ногу, на платье — пятна, вокруг глаз — коричневые круги, во рту — жевательная резина.
— У Мэй Спенсер я имела много вещей, — сообщила она в пространство, закалывая прическу выуженными гребнями. — Красива разных.
Искатель приключений не нашелся, что ответить и медленно опустился на растерзанную постель.
Тут вошла Ширли с корзинкой и всплеснула руками.
— Ой-ой! Кто к нам пришел! Ты моя кисонька!
— Ольрайт, ольрайт! — подскочила визитерша. — Никакого беспокойства!
Ширли поставила корзинку и выразительно посмотрела на выдвинутый ящик трюмо.
— Не положишь на место, помылишь или сломаешь — прибью!
— Никакого беспокойства!
— «Никакого беспокойства», — передразнила Ширли, и захлопнула ящик перед носом у тетки. — Все цацки перетаскала!
— Клала! Я клала вещи на место! — возмутилась мексиканка.
— Ну так и возьми их тогда оттуда, куда ты клала!
— У Мэй Спенсер я имела браслеты, серьги и разные брошка — много!
— Тогда, может, положишь мои гребни на место?
— Она брала меня в свой дом, — мексиканка выдула резиной пузырь, плюхнулась в кресло перед носом поднявшегося искателя приключений, прямо на его одежду, оперлась голым локтем о туалетный столик и повернулась к нему так, как будто никакой Ширли не было и в помине.
— Я не могла говорить не английски, вы знаете. Она заботилась обо мне. Лучше, чем моя мать заботилась, Мэй Спенсер.
Ширли пудрила конопатый нос.
— Слушай, проваливай, а? — взмолилась она.
— Я была шлюха, — призналась мексиканка Д.Э. — Перед тем, как пришла в эту страну.
— Да? — проявил вежливость тот, и потянул из-под нее штаны.
— Люди говорили, она мной торговала, Мэй Спенсер, — голос тетки звучал все более грозно, и, наконец, сорвался на визг. — Она не торговала мной!
Искатель приключений отодвинулся от греха подальше. Ширли в зеркале подняла брови.
— Теперь зато ты у нас святая. Святая Лола.
— У меня не было красивая одежда, ни деньги, — возразила та, внезапно успокоившись. — Никогда не было ничего, вы знаете.
— Э-э-э… — посочувствовал Джейк.
— Я вышла за мужчину, который ничего не делал, — Лола ухватила со столика пилку и взялась наводить красоту на ногти, ничуть не смущаясь ни зверского взгляда владелицы пилки, ни усилий владельца штанов. — Он заставить меня делать за него. Они все одинаковые, мужчины: ты им вещь.
