Хватит орать на меня! Запомни, если я и выведу из строя марсолет, они все равно пойдут в погоню. На своих двоих. Им свидетели не нужны. Так что просто уходите. Без привалов. По самому трудному маршруту, у нас снаряжение куда лучше. И по ночам ставьте часового. Только с гаубицей своей поосторожнее. А то тебя отдача до Еревана унесет. Все. Пока, джан. Был рад, что вас всех знал. Оле скажи, что люблю.
Комлен вырубил дальнюю связь и двинулся обратно.
Снова марсолет. Альпинист лежал на вершине красной дюны, рассматривая его в бинокль.
Долгая-долгая тишина.
Сзади подползла хрупкая фигура в голубом пневмокостюме.
— Дура.
Ольга не обиделась. В ее руках была желтая пластиковая ракетница.
— Ты не смотри, у нее заряд с десяти метров доску толстенную прошибает. Как засажу…
— Как ты вообще здесь…
— Женские хитрости. Я тоже догадливая, как и ты.
— Уйди. Тут в один конец дорога будет.
— Одному в один конец идти плохо.
Комлен со злостью отобрал у нее дурацкую ракетницу и всучил ТТ.
— Вон того у "Бухары" снять сможешь?
— Обижаешь. У меня по стрельбе третье место по области.
— Когда подползу поближе, стреляй. А потом не давай остальным добраться до марсолета. И еще. Когда я залезу в люк, убегай. Батареи в Токареве садятся быстро.
Он полез вниз. Не прощаясь. Тишина. Только осыпается под ним красный песок. Часовой пока смотрит в другую сторону. Далеко. Как же далеко до марсолета.
— Господи, верю в тебя только когда прижмет, но сейчас не выдавай. — Комлен полз змеей. Как тогда в Тибете, когда его зажали снайперы.
Триста метров. Вдали видны четыре фигуры, раскапывающие склон. Но до них далеко. Двести. Бог не выдаст, свинья не съест. Сто пятьдесят. Часовой все еще спиной.
Руки немного дрожат, но голова пока спокойна.
Черт! Часовой обернулся. Замер всматриваясь. Комлен мог бы поклясться, что видит под затемненным забралом его расширенные глаза. Руки контрабандиста упали на Зиг-Зауэр. Все. Амба.
Вспышка. Автомат часового ушел в зенит выбросив в оранжевое небо короткую очередь. Фигурка завалилась на песок. Спасибо, Ольга. Комлен побежал. Фигуры на склоне заметались, причесывая гребни беспорядочным огнем. Затем залегли. Песок часто-часто вспыхивал, освещенный разрядами Токарева, летящими над их головами.
Пах-пах-пах. Разреженная атмосфера почти не доносит ответных выстрелов.
Марсолет. Альпинист распахнул шлюз. Сзади по металлу звонко ударили пятнадцатимиллиметровые пули. Марсолет завибрировал всем корпусом.
