Она же предпочитала оставаться ферзем. 30 июля 1561 года Дадли устроил для Елизаветы водную феерию на Темзе. Епископ де Куадра, посол Филиппа, также был приглашен полюбоваться праздником с королевской баржи. Елизавета была весела и явно наслаждалась зрелищем. Они оживленно болтали и перекидывались шутками с лордом Робертом, и он вдруг лукаво заметил, что они могли бы пожениться прямо сейчас, поскольку под рукой есть даже епископ. Королева изящно ушла от ответа, сказав: «Боюсь, его знание английского недостаточно, чтобы провести эту церемонию».
Близился август, и она готовилась к своей первой поездке по стране. Вместе со всем двором Елизавета проследовала через графства Эссекс, Сассекс, Хертфордшир и Мидлсекс, и повсюду ее приветствовал народ и развлекало местное дворянство. Елизавета с удовольствием пожинала обильный урожай восхищения и поклонения. Дадли был неотступно рядом. Они вместе охотились в торфяниках Эссекса, вместе скакали по полям шафрана — нежные цветы только поднимали из земли свои головки. Королева провела несколько дней в его поместье в Уонстеде. И… ничего не произошло. Более того, ему осмеливались мешать, отвлекая внимание королевы. Сэр Уильям Петр, например: у него тоже был дом в Эссексе и он хотел не ударить в грязь лицом, а также молоденький Томас Хинедж — один из будущих фаворитов, и другие.
Поощряя соперничество среди придворных, Елизавета давала понять, что не собирается лишать своего расположения достойных внимания и куртуазных кавалеров — как солнце, которое светит не одному, но всем. Она искренне забавлялась, поддразнивая своего Робина. Порой ему, должно быть, казалось, что у нее нет сердца.
Но когда пробил час испытаний, королева снова доказала, что для нее нет ближе человека, чем Роберт Дадли. Осенью 1562 года Елизавета внезапно заболела оспой; она лежала без сознания во дворце Хэмптон-Корт. Несколько придворных дам уже скончались от болезни, и Тайный совет готовился к новым потрясениям — королева умирала, не оставляя наследника престола. Придя в себя на несколько часов, Елизавета выразила свою последнюю волю, шокировавшую всех: в случае ее смерти назначить лордом-протектором королевства Роберта Дадли. Не своего кузена герцога Норфолка, не одного из английских аристократов, в чьих жилах текла королевская кровь, а того, кого все они считали parvenu. После своей смерти она наконец хотела даровать ему то, чего лорд Роберт безуспешно добивался от нее при жизни, — престол.
