Рейчел печально улыбнулась.
— Уверена, что хочется, но только так, как они это понимают. — Она тяжело вздохнула. — Я боюсь, что дети отвернутся от меня. Я этого не переживу.
— Ну-ну, что ты такое говоришь. Они же взрослые люди и понимают, что у тебя тоже должна быть своя жизнь. — Он покачал головой и грустно улыбнулся. — Это напомнило мне один старый анекдот: мужчина видит женщину, несущую на руках семилетнего ребенка, и спрашивает у нее с сочувствием: «Бедный, он что, не может ходить?» На что женщина, с любовью взглянув на сына, отвечает: «Конечно, может, но, спасибо тебе господи, ему не приходится этого делать».
Рейчел поневоле рассмеялась.
— Ты преувеличиваешь. Однако боюсь, что даже таким взрослым детям, как мои, свойственен эгоизм. Я уверена, что дети любят меня и желают мне только добра. Но проблема в том, что они хотят сами решать, что для меня лучше.
— Ты боишься, что твои дети не примут меня?
Она решительно покачала головой.
— Я, конечно, балую своих детей, но спрашивать их одобрения не собираюсь. Да дело и не в этом.
— Да, — спокойно согласился он. — Дело в том, принимаешь ли меня ты.
Рейчел понимала, что он ждет от нее ответа, которого она, к сожалению, не может ему дать так сразу. Если вообще когда-нибудь сможет.
Ник хочет, чтобы она принадлежала ему целиком, без остатка, и она многое может отдать ему, многим может пожертвовать ради него, но только не любовью своих детей.
Наверное, еще никогда в жизни не чувствовала Рейчел такой неуверенности. Что сказать ему? Как заставить понять, что он не должен торопить ее?
Вздохнув, она некоторое время рассматривала свои руки, потом тихо проговорила:
— Когда мы впервые встретились, я наговорила тебе много глупостей и пустила в ход все свои оборонительные укрепления, дабы защититься от твоего несокрушимого обаяния. — Она с улыбкой взглянула на него. — Но ты разбил вдребезги все мои укрепления и сделал уязвимой перед тобой. И в качестве последнего средства защиты я попыталась дать тебе понять — а себя убедить, — что ты меня недостоин. Что ты ниже меня. — Рейчел снова взглянула ему в лицо, но на этот раз не отвела взгляда. — Но на самом деле я никогда так не считала. Правда. Я с самого начала поняла, что ты особенный, не такой, как все. — Она развела руками. — И я чувствовала себя такой закомплексованной, такой ограниченной по сравнению с тобой. Это как выдумка и реальность.
Он судорожно выдохнул и обхватил ее лицо ладонями.
