Она перестала улыбаться, и лицо ее внезапно вновь сделалось замкнутым.
Ник понял, что испортил волшебство мгновения.
— Черт, простите, я не хотел начинать все сначала. Правда. Это был спонтанный порыв — забраться к вам на балкон. Вы мне верите?
Рейчел улыбнулась одними уголками губ.
— Уверена, что еще пожалею об этом, но… да, я верю вам, Ник.
Он просиял.
— Вот и славно. — Он задумчиво склонил голову набок, и под его пристальным мужским взглядом Рейчел невольно вспыхнула.
Слава богу, что в темноте он не может это видеть.
— Знаете, сейчас вы мне напоминаете белый пушистый снег. У вас никогда не возникало желания пройтись по белому снегу и оставить свои следы?
Она вскинула брови.
— Вы хотите оставить на мне свои следы?
Он рассмеялся.
— Вообще-то я не это имел в виду, но приятно узнать, что вы не лишены чувства юмора. Я уж испугался, что у вас его нет.
— Зато у вас его, похоже, в избытке. Вам нравится посмеиваться над окружающими, не так ли?
— Ни в коем случае. — Он приложил руку к сердцу. — На самом деле в душе я поэт и романтик. Разве не заметно?
Рейчел состроила скептическую мину?
— Вы мне не верите? Так знайте, что под этой грубоватой оболочкой живет душа истинного поэта.
— Вы сочиняете стихи? — удивилась она.
— Ну, строго говоря, стихами их нельзя назвать. Иногда, когда на меня снисходит вдохновение, я записываю свои мысли, не особенно заботясь о форме и рифме.
Рейчел улыбнулась.
— Мне следовало догадаться. Вы ведь противник всяких условностей, верно? Может, прочтете что-нибудь?
Ник задумался.
— Ладно. Раз уж мы говорили о снеге, я прочту стихотворение, которое называется «Белый снег».
Прочистив горло, он забавно выпрямился, словно ученик начальной школы.
— Итак, слушайте: «Пушистый белый снег падает на землю, окутывая ее, словно пеленой. Накрывая, словно покрывалом, еще не смятым страстными любовниками».
Рейчел судорожно сглотнула.
— Нечто в этом духе я и ожидала, — пробормотала она. — А я, наивная, уж было почти поверила в вашу искренность.
Ник вскинул брови.
— Я сказал, что в душе поэт, но не говорил, что я монах. И уж тем более не ханжа.
— А я, значит, по-вашему, ханжа, вы это хотите сказать?
Он подкупающе улыбнулся.
— Совсем чуть-чуть. — Он вскинул руку, заметив, что она собирается возмутиться. — Но это легко исправить.
Его дерзость не переставала изумлять Рейчел.
— Вот как? — не удержалась она от вопроса. — Каким же образом?
— Надо просто-напросто совершить какой-нибудь легкомысленный поступок, не задумываясь о том, что о вас подумают окружающие, — сказал он.
