Им всем велели пригнуться, когда зажигали горелку. Каролина обнаружила, что вблизи зажженной горелки очень жарко, и почувствовала запах опаленных волос. Неудивительно, что пилот и штурман были в специальных головных уборах!
Через некоторое время, когда солнце переместилось за отдаленную горную вершину, гондола мягко, почти незаметно оторвалась от земли и они начали плавно подниматься.
Получив разрешение разогнуться, чем все пассажиры с радостью и воспользовались, они стали смотреть вниз на быстро удаляющуюся землю. Без резких рывков, не накренившись, гондола мягко взмывала, поднимая их все выше и выше.
На поля ложились тени, и великолепные альпийские пейзажи выглядели таинственно в меркнущих лучах медленно заходящего солнца. Что ж, я же хотела увидеть Австрию, подумала Каролина. Полет на воздушном шаре один из лучших способов удовлетворить свою любознательность.
Водитель машины сопровождения помахал им рукой, и все, словно дети, замахали ему в ответ.
Ничего подобного Каролина до сих пор не ощущала. Никогда еще она не испытывала такого полного, абсолютного покоя. Она сидела поодаль от жара прерывистого пламени горелки, от свиста рассекаемого воздуха; все было тихо, лишь где-то внизу лаяла собака, и Каролина улыбнулась. Ей не хотелось разговаривать, остальные пассажиры, вероятно, чувствовали то же самое, так как все молчали. На такой высоте как-то особенно остро ощущалась незначительность человека.
Гондола была поделена на несколько отделений. Одно — для пассажиров и штурмана, отделение поменьше — для пилота. Пространства для передвижений было мало, и пассажиры вежливо менялись друг с другом местами, чтобы каждый мог поймать лучший вид и сделать снимки. Пилот начал рассказывать на английском и немецком о тех местах, над которыми они пролетали, сообщал их скорость и высоту. Но Каролина едва слушала его. Она смотрела в небо, которое, как иногда бывает перед наступлением темноты, было почти синим, любовалась проплывавшими внизу холмами.
Пролетая над горными вершинами и долинами, Каролина думала, что могла бы остаться здесь навсегда — между небом и землей, — свободная, ничем не обремененная, и пыталась запечатлеть в памяти окружающую красоту, чтобы навсегда сохранить в душе это изумительное чувство покоя.
Время пробежало незаметно, и полет подходил к концу. Перед спуском, когда солнце уже скрылось за горизонт, пассажирам велели сложить свои вещи в специально предназначенные для этого сумки.
