— Любимый, ты удивительный тугодум. На колонке есть детонатор, настроенный на браслет. И несколько килограммов гексогена — удобный материал для восстановления равновесия в мире.
Путник почувствовал, как земля вместе с надеждой подползает под подошвы ног («любимый!»).
— Великолепно. — Ему уже не хотелось разбираться, зачем Ли рассказывает ему все это. — Высасываем твой бензин. Садимся в Раф. Валим во Владик!
Ли покачала головой:
— Я не дам тебе бензина, путник. — Она почесала кожу под браслетом; Тэрцу показалось, хочет сорвать и закончить беседу.
— Но…
Она перебила:
— Отец рассказывал — детонатором и взрывчаткой оборудовали каждую пятую заправку, каждый второй НПЗ. Это уже наши легенды. Жаль, но они умалчивают, какая заправка заминирована, какая — нет. Боевая группа, которая это делала, не оставила записей о местоположений детонаторов.
— Почему ты не дашь бензина? Не хочешь ехать со мной?
— У тебя свой долг, у меня — свой. Выслушай до конца. Каждый горец хочет найти СВОЙ детонатор. Далеко не у всякого получается. Если горец ушел, а приют опустел и не взлетел на воздух, значит, взрывное устройство обезврежено или взрывчатки не было. Брошенный объект становится местом паломничества аферистов всех мастей.
— Зачем ты все это…
— Мой отец нашел детонатор, когда ему было двадцать лет. Сорок лет он пытался найти способ отключить его. Такого способа нет. Говорили — отец лучший инженер Зауралья. Наверное, это действительно так — он сумел перенастроить детонатор на новый браслет. Я согласилась носить его, — словно осматривая смертельную рану, Ли посмотрела на окольцованную лодыжку. — Отец высыхал у меня на глазах. Я знала — ему необходимо уйти. Но настоящий горец никогда не оставит приют без надежного присмотра. Возможно, это программа, которую заложили в нас предки. Вот и все, что я хотела рассказать.
— Зачем? — повторил вопрос Тэрц.
— Теперь ты видишь — я настоящий горец, а не дешевая подделка на девичьих ножках. Ты знаешь — я люблю тебя. И, наверное, чуть лучше понимаешь, каково это — быть горцем. Теперь ты можешь выбрать, потерять все или только меня.
— Как?
— Ах да, я забыла. Отец оставил мне запасной браслет и научил, как его перенастраивать. Возможно, он так же, как и я, верил, что любовь разбивает любые оковы.
— Я все-таки не понимаю…
— Ты все-таки олух, путник. Угораздило же меня влюбиться. Ты можешь вместо меня стать настоящим горцем. Я же смогу намного быстрее возить твою дьявольскую отраву.
