— А что, если ты дашь стекло только патачо, но не своему народу? — хитро прищурившись, спросил Апаи.
— Подумай сам, старый Апаи. Вождь патачо спросит меня, отчего я даю стекло ему и не беру себе. Если я скажу ему то, что сказал тебе, он откажется от стекла и не будет воевать. Если я скажу что-то другое, он поймет, что я говорю неправду. Он возьмет стекло, потому что мы так договорились, но его сердце станет черным от подозрений. И он будет воевать плохо.
— Почему ты думаешь, что он не будет воевать, если откажется от стекла?
— Потому что он не ходил с нами в поход. Потому что он не видел Стеклянную землю. Потому что он — не я.
— Ты не стареешь, Гирара, ты взрослеешь.
— Зачем мне это? Лучше бы я всегда оставался маленьким. Лучше бы Гуапоре убил и съел меня. Нет ни радости, ни пользы в том, чтобы становиться взрослым.
— Ты пока не знаешь, что делать дальше, — сказал Апаи, — но у тебя есть сердце, и оно тебе подскажет, что надо делать. И у тебя еще не выросла рука вместо головы. Ты еще жив.
За разговором Гирара и Апаи подошли к куче битого стекла, где воины уже собирали его в корзины. Гирара открыл крышку своей корзины и заглянул внутрь.
— Моя корзина была тяжелее других, а я думал, что у меня тяжелое сердце! — воскликнул он.
В корзине лежали остатки костей Гуапоре.
Гирара присмотрелся к человеческим костям и разглядел среди них два длинных ядовитых зуба.
— Апаи, кого мы съели? — схватил он старика за локоть.
Апаи заглянул в корзину Гирары и улыбнулся:
— Я же говорил тебе: все старики немного обманщики. И ведь подумай: ни у одного народа нет стольких воинов, которые, мне кажется, смогут общаться с миром мертвых.
И тогда Гирара призвал мертвых, и духи мертвых, погибших на Стеклянной земле, явились ему.
И Гирара встал среди своих воинов и сказал им:
— Мы не берем с собой стекло. Мы отпускаем кормчих, мы берем луки, копья и палицы, мы нападаем на же с той стороны, с которой они нас не ждут, и прорываемся к своим. Же навсегда испугаются нас.
Воины согласились и сказали:
— Но корзины хороши. Мы будем нести в них мясо врагов.
И Апаи обратился к ним:
— Вперед, девочки, на войну! Же не победят, мы победим.
Так поход тридцати за стеклом превратился в битву с же. И отряд Гирары выиграл эту битву и прошел к своим людям прямым путем, убивая столько врагов, сколько можно съесть на ходу или положить в корзину.
Старики остались довольны походом тридцати, и Гирара опять стал вождем всего нашего народа.
