— Убейте его, — приказал Гирара.
Воины, не вылезая из каноэ, принялись стрелять в Гуапоре из луков, но он танцевал как змея и уворачивался от стрел.
Тогда Гирара схватил копье, выскочил из каноэ на мелководье и подбежал к Гуапоре. Они принялись плясать друг подле друга, и Гуапоре всякий раз уворачивался от выпадов копья Гирары. Гирара свирепел, а Гуапоре оставался спокоен и, ухмыляясь, теснил его к воде. Во время одного из выпадов Гуапоре схватился за копье и вырвал его из рук Гирары. Гирара остался безоружен. Он требовательно махнул рукой назад, чтобы ему кинули другое копье.
Апаи крикнул:
— Я дам тебе, брось в него!
Гирара принял в руку бурую резную палочку. Тяжелее дерева и тяжелее камня оказалась она. Он бросил ее в Гуапоре и попал ему в глаз. Гуапоре схватился за глаз. Гирара кинулся на него и свернул ему шею.
Когда Гирара отошел от гнева, он сказал:
— Первый раз я вижу врага, которого удалось убить. И первый раз я вижу нашего, который стал врагом. Мир меняется и в хорошую, и в плохую сторону. Но я не знаю, как поступить дальше. Что скажешь, Апаи?
Апаи ответил:
— Ты знаешь, как велит поступить обычай.
— Гирара сказал:
— Обычай велит одно сделать с нашим человеком, другое с врагом, третье с бари. Кого я убил?
Апаи подошел к трупу, осмотрел ему подбитый глаз и заглянул в рот.
— Ты убивал бари, — сказал он Гираре, — но убил врага, зубастую обезьяну Гуапоре. Моя палочка убила бари, твои руки убили врага. Поступай с ним как обычай велит поступить с врагом.
Тогда Гирара с воинами разделали тело Гуапоре и съели его сладковатое мясо и внутренности. Клювастые спросили, могут ли они есть костный мозг убитого, и Гирара взял с них за это право обещание участвовать в будущей войне.
Пятерых своих воины закопали в песке, чтобы на обратном пути забрать кости и перезахоронить их по обычаю. Здесь же закопали своего мертвого клювастые, а над утоптанной могилой поставили шалаш из веток местного кустарника.
Пока копали, Апаи обратил внимание на то, что в выкопанной земле попадается много обугленных веточек. Он набрал угольков и после похорон показал их Гираре и воинам.
— Это след Стеклянной земли, — сказал Апаи.
На следующее утро Апаи набрал ветвей местного кустарника, сплел из них корзину с крышкой и сложил в нее остатки костей Гуапоре. Подумал еще и набрал большую охапку веток. Затем те, что остались от тридцати, и их кормчие расселись по-новому на все шесть каноэ и поплыли дальше на запад. Гирара в своей лодке сел на место кормчего. Корзину и ветки Апаи взял с собой, но воинам и кормчему в его каноэ не пришлось тесниться — теперь места было много.
