Говоря это, он ловко застегнул карабин на специальном спусковом снаряжении Демидова и подтолкнул его к краю провала. Только теперь Купец сообразил, что старый горный партизан принял единственно правильное решение. В открытом бою разведчики непременно проиграли бы боевикам, погибнув, как говорят, «смертью храбрых». Поэтому «тактическое отступление» было просто вынужденной мерой.
– Фал один, – предупредил Митрич, глядя, как Демидов осторожно опускает ноги вниз и повисает на руках, – так что долго не возись, когда внизу отсоединяться будешь.
– Понял я, понял. Не тупой, – проворчал Купец, ставя ногу на выступ, пробуя, насколько он устойчив. – А вы чего встали, как засватанные? – накинулся он вдруг на Локиса и Круглова. – Чешите «в заслон»! Мины минами, но должна быть гарантия, что нас тут не прижмут. Только напрасно не геройствуйте. Успеете еще…
Прикрывать отход группы почти всегда доставалось именно Володе и Петру, хотя по правилам разведки это была практически добровольная обязанность, поскольку тот, кто соглашался идти в заслон, назад не возвращался.
Сняв ВСК с плеча, Локис кивнул Петру, и они скрылись в зарослях кустов.
Разведчики заняли позицию метрах в пятидесяти от провала, по обеим сторонам аллеи, с таким расчетом, чтобы она, по возможности, хорошо просматривалась. По возможности, потому, что за несколько десятилетий, некогда аккуратная и ухоженная, она заросла и была мало похожей на прежнюю. Удобно устроившись, Локис прислушался. По его расчетам, давно должен был прозвучать взрыв. Но все было спокойно, даже выстрелов не слышно. Видимо, боевики уже окружили коттедж. А это означало, что очень скоро они начнут обшаривать лагерь и непременно наткнутся на веревку, которую спустил в провал Митрич. Ну а дальше, как говорится, дело техники. Просто спустись по готовым «перилам» и бери всю группу тепленькой.
Звук мощного взрыва оторвал Локиса от пессимистических мыслей. Сержант вздрогнул и почувствовал неприятный холодок внизу живота. «Началось! Интересно, сколько у нас осталось времени?» – подумал он и бросил встревоженный взгляд в ту сторону, где за кустами прятался Круглов. Володя не мог видеть пулеметчика, но догадывался, что у Петра примерно такие же мысли.
Где-то в отдалении послышались гортанные выкрики людей. Уперев в плечо приклад винтовки, Локис тщетно пытался рассмотреть в прицел, что происходит в лагере. Голоса приближались к аллее. Володя почувствовал, как у него от волнения мгновенно взмокли ладони. Мелькнула нехорошая мысль: «Вот оно и пришло! А главное, что мама ничего не узнает. Даже где меня похоронят. Если вообще похоронят».
