Возможно, Фрэнк Норрис по своим убеждениям не был «радикалом». Возможно, он действительно считал, что капитализм, как уверяют удачливые приверженцы этого строя, единственно разумная система, обеспечивающая возможность «делать дело». Тем не менее он с таким проникновением показывает душу раздавленных капитализмом людей, что читатель поневоле задумывается о сущности капитализма, а такие размышления, по мнению различных авторитетов, могут пойти капитализму и на пользу и во вред.
Фрэнк Норрис умер; Мак Тиг[10] погиб; бессильно повисли щупальца спрута; но и сегодня, в год триумфа Тагора и осады Льежа,[11] молодые люди заново открывают для себя «Спрута» и, читая этот роман, задаются вопросом, почему общество устроено так, а не иначе. А если достаточное количество молодых людей задумается над этим вопросом, то наше общество придет к какой-то новой системе: может быть, это будет новый капитализм, может быть, автократия, может быть, полная анархия, но, во всяком случае, при этой системе люди, подобные жителям долины Сен-Жокен, не будут пожинать на своих полях урожай чертополоха.
Мистер Синклер для нас тоже, видно, все равно, что умер, ибо в последнее время он не столько пишет романы, сколько экспериментирует с диетой, а также занимается революционной деятельностью, которую можно расценивать либо как полную измену своему делу, либо как незаметный героизм — в зависимости от того, какой экономической теории вы придерживаетесь. Но перу Мистера Синклера принадлежит роман, в котором впервые, словно в лучах безжалостно яркого света, предстала картина жизни людей в тяжелых башмаках, и который прямо заявил, что выход — в социализме. Этот роман — «Джунгли». (Заметьте, кстати, что его действие тоже происходит в Чикаго.) Едва ли надобно здесь говорить о силе этого произведения или подробно излагать суть предлагаемого автором решения вопроса. Это уже классика. Но и в своих позднейших произведениях, например, в «Миллионере», Синклер шел по тому же пути.
Менее известен — возможно, потому, что он совсем недавно вышел, — роман Уилла Левингтона Камфорта[12] «Течение». В этом романе, появившемся в год международного позора человечества, содержится критика не только экономической системы, порождающей нищету, но всех сторон жизни общества. Великий философ, поставивший себе задачу навредить человечеству, не смог бы придумать ничего более бессмысленного, чем общество, созданное нашими собственными руками, заявляет мистер Камфорт, который на примере подлинных событий собственной жизни показывает, как поступает общество с человеком. В школах культивируют невежество; в деловых конторах — грубый обман; в армии — жестокость. Однако представление о капитализме как таковом почти отсутствует в романе, и мистер Камфорт глубоко убежден, что спасения следует искать в самоусовершенствовании творческой воли и в любви хорошей женщины.
