Чтобы признать новую роль полевой артиллерии в подвижных сражениях и чтобы принять на вооружение соответствующую новую стратегию, мамелюкам пришлось пожертвовать ролью и престижем своей феодальной кавалерии, а именно социальным положением и престижем доминирующего класса. Это, в свою очередь, предопределило разрушение феодальных структур и глубокие социальные перемены, к которым государство было совершенно не готово. Прежде чем принять западную технику, китайцам пришлось в корне изменить свои взгляды, иначе говоря, пережить коперниковскую революцию, разве что чуть меньшего масштаба. В Азии внедрению и усвоению западных технологий препятствовали мощные социально-культурные факторы. В Европе ситуация была совершенно иной. Европейские рыцари эпохи раннего Ренессанса лелеяли идеи об огнестрельном оружии, как мамелюкские всадники все связанное с лошадьми. Но к 1500 году европейские дела оказались под контролем новых социальных групп, которые целесообразность предпочитали роскоши, а эффективность изяществу. Такие группы могли рассчитывать на постоянно увеличивающийся класс ремесленников, увлеченных своим делом – механикой и металлургией. Те самые факторы, которые первоначально способствовали развитию новых технологий, продолжали действовать и явились мощным стимулом прогресса: как было отмечено в предыдущей главе, европейское судостроение и промышленность, выпускающая артиллерийские орудия, продолжали быстро развиваться и в столетия, последовавшие за первым контактом португальцев с народами Азии.
Также следует отметить, что, за редкими исключениями, когда впервые речь заходит о некоей инновации, ее преимущества по сравнению с установившимися традициями не всегда являются очевидными. Первые европейские полевые орудия не отличались эффективностью. Посему отношение турок к первым образцам полевой артиллерии, так же как и отношение венецианцев к первым галеонам, не может считаться свидетельством человеческой глупости. При первом своем появлении инновации ценны не так своей сиюминутной выгодой, как большим потенциалом, а это второе качество не всегда легко увидеть.
Результат причудливой взаимосвязи многих факторов и обстоятельств, более или менее весомых, – один и совершенно недвусмысленный. Начиная с конца XV века первоначальный дисбаланс между Европой и остальным миром не только не сгладился, но, наоборот, увеличился. А для менее развитых стран ситуация существенно ухудшилась.
