Как и средиземноморская галера, японская военная джонка осталась кораблем, приспособленным исключительно для тарана и абордажа. С очень высокими надстройками и без орудийных портов, военная джонка была приспособлена только для традиционных способов ведения войны и таковой и осталась.
Джеронимо Роман писал в 1584 году: «Император Китая держит многочисленный флот на этом берегу (в Макао), хотя не находится в состоянии войны ни с кем. На острове Линтао, расположенном рядом с городом, находится арсенал, директор которого постоянно занят надзором за постройкой и оснащением судов… Адмирал имеет титул чунпина. Это очень высокий титул, хотя и ниже, чем тутан. Он имеет многочисленную стражу, много труб и барабанов, которые воспроизводят очень приятную для слуха китайца музыку, кажущуюся нам невыносимым шумом.
На джонках имеются небольшие железные орудия, но нет бронзовых. Порох у них плохой… Их аркебузы сделаны так плохо, что каменная пуля не пробивает даже обычную кирасу, тем более что китайцы не умеют целиться. Их оружие – бамбуковые пики, некоторые с железными наконечниками, на других наконечники обожжены для твердости, короткие и тяжелые кривые сабли и кирасы из железа и олова. Иногда можно видеть, как сотня судов окружает одного корсара; те, кто находится с наветренной стороны, бросают порошкообразную известь, чтобы ослепить противника, а поскольку их очень много, это дает некоторый эффект. Это – одна из их главных военных уловок».[139]
Тон письма явно презрительный. Но изложенные в нем факты подтверждаются другими источниками.[140] Кроме извести, китайцы бросают стрелы и зажигательные ракеты, но основная их тактика – это абордаж и таран. Отец Гаспар де Круз писал, что китайцы используют одну тактику: собраться вместе, добраться до корабля противника и взять его на абордаж. В китайском военном трактате, увидевшем свет в 1624 году, было сказано, что орудия можно использовать на больших судах, но волны делают прицеливание чрезвычайно затруднительным. Шансов попасть в противника немного. Но даже если один из кораблей противника будет разрушен, его потери не будут слишком большими. Поэтому возможная польза от орудий является чисто психологической – напугать врага.
Китайцы, так же как турки и индийцы, безнадежно отставали от времени в понимании истинного потенциала военно-морской артиллерии и новой тактики, которую она налагала. Когда они, наконец, поняли, что времена изменились безвозвратно, было слишком поздно. Уже в XIX веке Фэн Гуйфэнь писал: «Беспримерный гнев, когда-либо существовавший со времени творения неба и земли, наполняет всех тех, кто умеет мыслить и имеет горячую кровь: их волосы встают дыбом и поднимают шляпы. И все это потому, что величайшая страна на земном шаре, имеющая территорию в десять тысяч ли, до сих пор контролируется небольшой кучкой варваров… Почему их мало, но они сильны? Почему нас много, но мы слабы? У варваров нам следует научиться только одному: строить прочные корабли и эффективные орудия».
