Эпизод, рассказанный бароном де Тоттом, был далеко не единственным в целом ряде фантастических историй о турецкой артиллерии. Уже в 1807 году, когда эскадра сэра Джона Дакуорта вошла в Дарданеллы, английские моряки получили возможность с изумлением наблюдать за каменными ядрами гигантских размеров, летающими над их головой.
До середины XV века и западные изготовители орудий, мечтавшие о супероружии, подумывали о гигантских пушках. Но когда Мохаммед стрелял из своей «Магометы», технические специалисты Запада уже давно следовали духу времени и направляли максимум усилий на производство легкой полевой артиллерии. Турки не поняли важность инновации и не обратили внимания на новые открытия. Этому способствовало их неоспоримое преимущество в мобильных сражениях и феодальная структура армии. Начало XVI века совпало с началом социальных волнений и экономических трудностей в Оттоманской империи, которые мешали переменам и адаптации к новым веяниям. Короче говоря, какими бы ни были причины, турки продолжали уделять максимум внимания производству осадной артиллерии[107] и отставали от Запада и в производстве, и в применении полевых орудий. Когда полевая артиллерия еще не была развита на Западе, это отставание не слишком влияло на баланс сил. Но в течение XVII века и особенно после появления шведских regementsstycke прогресс европейцев в производстве высокомобильных полевых орудий с хорошей скоростью стрельбы стал быстрым и существенным. Во второй половине века Раймондо Монтекукколи, генерал, остановивший турецкую армию в сражении при Сен-Готарде (август 1664 года), писал: «Внушительная артиллерия турок наносит большой ущерб, когда попадает в цель, но ее трудно перемещать, да и много времени уходит на перезарядку и прицеливание. Кроме того, она требует огромного количества пороха, не говоря уже о том, что разрушает колеса, телеги и даже крепостные валы, на которых стоит. Наша артиллерия более удобная для перемещения, более эффективна, и в этом заключается наше преимущество перед турками».[108] С артиллерией, которая была, по словам де Тотта, «грозной на вид, но совершенно не страшной уже после первого выстрела, поскольку на то, чтобы зарядить эти чудовищные махины, уходили часы»,[109] турки были безнадежно обречены.
* * *
На суше баланс сил между турками и европейцами в XVII веке был определенно не в пользу турок. На море он сложился так же, но произошло это веком раньше.
7 октября 1571 года христианский флот, состоящий из 208 галер, среди которых было 6 огромных галеасов, вступил в бой с турецким флотом из 210 галер. После ожесточенного сражения, длившегося три часа, 80 турецких галер было потоплено, 130 – захвачено и только 40 кораблям удалось уйти. Запад возликовал, и весь христианский мир начал превозносить важность этой великой победы. Папа торжествовал больше других и, охваченный возбуждением, заявил, что благодаря милости Всевышнего имел возможность «наблюдать» за ходом сражения, сидя в своем кресле в римском соборе Святого Петра.
