— Подождите, — поднял руку, успокаивая вождей, Верховный судья и повернулся к Мотекусоме. — Когда ты отдал этот приказ?
— Четыре дня назад.
Старик покачал головой.
— Четыре дня назад у тебя еще не было таких больших полномочий. Ты не имел права принимать такое важное решение без одобрения Совета.
— Я не мог ждать одобрения Совета, — твердо произнес Мотекусома. — Можно было опоздать. Навсегда.
Вожди начали подниматься с циновки один за другим.
— Ты хоть понимаешь, что ты наделал?! — яростно прошипел Повелитель дротиков. — Ты главный закон нарушил!
— Как ты можешь быть моим дядей, если ты лжешь?! — яростно поддержал его негодование Какама-цин. — Как мне людям в глаза смотреть?! Как я им объясню?!
Мотекусома сурово поджал губы. Он не хотел оправдываться, а приходилось.
— Я не лгал.
— Скрыть от совета неправедный приказ — это двойная ложь! — немедленно встрял Верховный судья.
Вожди зашумели.
— Если сам Великий Тлатоани будет лгать, что делать горшечникам и ткачам?!
— Не-ет… пора нового правителя избирать…
— Прямо сейчас! Пока солнце этого дня не ушло!
Лицо Мотекусомы быстро налилось кровью.
— Да, солнце еще не ушло, и вы могли бы избрать и нового правителя Союза, и нового Тлатоани. Но я ведь не просто Тлатоани. Я теперь — Верховный военный вождь. И вы уже не имеете права переизбирать меня — до самого конца войны.
Вожди замерли. Это действительно было так. Они сами передали ему все права Верховного военного вождя.
— Если только вождь не угрожает безопасности наших родов, — произнесли от входа, и вожди мигом обернулись.
Это была Сиу-Коатль.
— Что ты здесь делаешь?! — вскипел Мотекусома. — У меня военное совещание! Ты не имеешь права здесь находиться!
Сиу-Коатль молча прошла мимо замерших мужчин, вытащила из специального постамента высокий деревянный посох в виде четырех перевитых змей и демонстративно стукнула им об пол.
— Зато я имею право созвать Змеиный совет. Ты больше не будешь ни правителем, ни военным вождем, ни Тлатоани. Обещаю.
* * *
Когда назначенный капитаном разведки Педро де Альварадо вошел в очередной городок, он тоже был пуст. Только накрапывающий дождик и тишина. И лишь у ступенчатой пирамиды бегущие впереди отряда собаки разом остановились, потянули носами и тревожно заскулили.
Альварадо настороженно огляделся и повел ноздрями. Пахло сырой землей и здешними благовониями.
— Педро… — обиженно протянул Эрнан Лопес де Авила, — ты же сам говорил, что мы будем ездить на нашей кобыле по очереди…
