Все было обсуждено еще накануне, однако перед столь важными переговорами Великий Тлатоани был просто обязан еще раз обсудить с Тлатоканом каждый вопрос. Но на этот раз Высший совет долго помалкивал.
— Тебе нужно просто породниться с кастиланами, — наконец-то выдавил изрядно перепуганный последними событиями Верховный судья.
— Разведчики заметили среди четвероногих кастиланскую женщину по имени Малия де Эстлада, — осторожно напомнил Какама-цин, — может быть, ее в жены возьмешь?
Мотекусома задумчиво покачал головой.
— Вряд ли это дочка великого вождя Карлоса Пятого. А ничто другое нас не устроит.
— Не можешь поймать черепаху, — нравоучительно произнес Верховный судья, — поймай хотя бы ящерицу.
— Нет-нет, — замотал головой Мотекусома. — Нам нужны гарантии долгих и мирных отношений. Надо настаивать на дочке главного вождя.
Вожди озабоченно вздохнули.
— А если не согласятся? — озаботился Повелитель дротиков. — Неужели своих дочерей отдавать?
Мотекусома развел руками. Можно было поступить и так, но это стало бы политическим проигрышем.
— В крайнем случае, мне придется предложить Карлосу Пятому в жены свою дочь, — досадливо крякнул он.
Вожди приуныли. Проблема сватовства была крайне важной, и все понимали, насколько выгоднее взять дочку главного вождя кастилан, нежели отдать ему свою. Ибо в первом случае старшим в кастилано-мешикском союзе становился Мотекусома, а во втором — вождь кастилан Карлос Пятый.
— Настаивай на равных отношениях, — подытожил Верховный судья. — Это самое честное.
— Правильно, — поддержали вожди, — ты отдашь Карлосу Пятому свою дочку, а он тебе — свою.
— Если он хороший вождь, должен согласиться…
Мотекусома невесело усмехнулся. В отличие от членов Тлатокана, он уже понял, насколько непрочны союзы, созданные на равных. Потому что власть поровну все одно не делится.
* * *
Проведя через весь огромный, наполненный торговцами, перевозчиками, солдатами, ремесленниками и чиновниками город, ошеломленных кастильцев лишь спустя три или четыре часа доставили на место — в покои отца Великого Тлатоани. Эти покои примыкали к дворцу самого Мотекусомы стена к стене, и когда-то здесь и размещалась главная резиденция. Но при Мотекусоме, когда в казне появились сотни дополнительных мешков драгоценного какао, к покоям быстро пристроили новую резиденцию — поближе к стадиону.
Впрочем, и старый дворец сверкал поистине Константинопольской роскошью.
— Это для твоих воинов, — перевела Марина, и Кортес не без оторопи оглядел роскошное, завешанное сверкающим золотой нитью балдахином и покрытое расшитым одеялом ложе посреди огромной комнаты.
