— Мне нужен именно светлый меч. Если бы мне противостоял дракон или гидра, я бы нашел способ управиться с ними, но сейчас на моем пути стоит нечто иное. Может быть ты слышал, почтенный Вади, что на Закате, в моих краях, есть Темный дол. Это проклятое место! Днем оно ничуть не отличается от всякой иной долины, но не приведи судьба заночевать там. Твой костер погаснет, и факел изойдет чадом, а следом явится Страх темноты. Он выпьет твою душу и оставит бежать пустое тело. Никто из повстречавших Страх темноты не может рассказать, что было с ними, но из их боромотания родились злые легенды. Одни твердят о черном звере, невидимом во тьме, лишь два синих глаза мутят взор жертвы. Другие рассказывают о женщине в траурном платье и с бездонной дырой лица, где плавают те же синие огни. Мужики прозвали Страх тьмы Синевалкой и осмеливаются заходить в долину лишь по утрам. Я тоже не знаю, кто обитает там, но нечисть не должна мешать людям, поэтому мне нужен светлый меч, рассекающий духов ночи.
— Неужели Синевалка выползла из Темного дола? Или брюква, которую крестьяне сажают на ничьей земле, по ночам стала сходить с ума от ужаса?
Хаген усмехнулся понимающе, присел на корточки, чтобы тоже видеть лицо Вади.
— До этого пока не дошло. Львы не едят капусты, а Синевалка не трогает брюквы, либо же брюква не способна сойти с ума.
— Тогда в чем же дело?
Великан коротко хохотнул.
— Дело в том, что я не брюква и не турнепс. Я не могу спать спокойно, когда нечисть бродит рядом с моим домом. Я — человек.
Вади подобрал с земли пяток камешков, выбрал подходящий, примерился подкинуть его на ладони, но не стал — лицо собеседника было слишком близко.
— Ты не человек. Ты — герой. Человек не может уснуть только когда рядом непонятное. Тогда он называет его Синевалкой и засыпает довольный тем, как замечательно все объяснил. Но ты не таков. Тебе нужен противник. Думаю, что если бы Синевалка жила под семнадцатым морем, ты бы и туда нырнул, чтобы сразиться с нею.
Хаген выпрямился. Островерхий шлем пронзил небо.
— Да, ты прав. И именно поэтому я — человек.
Теперь Вади снова мог подкидывать и ловить камешек и глядеть ввысь, не боясь обидеть гостя.
— А вдруг там нет зверя? Что если там женщина, синеокая ночная красавица, а твои путники сходили с ума от безнадежной любви к ней?
— Женщину я бить не стану. Но и в этом случае я должен взглянуть в ее глаза.
— Держа в руках меч?..
Хаген смолчал, лишь желваки на скулах разом вздулись, сдерживая резкое слово.
