Там, за океаном, в Северном полушарии, разгорается холодная война. Уинстон Черчилль предупреждает британцев, чтобы они «не забывали, что большевики — это крокодилы». Премьер выступает со знаменитой «фултонской речью» — «лучше быть атомизированным, чем коммунизированным», — которую принято считать началом холодной войны.
Поток иммигрантов из Европы, и особенно из Восточной Европы, несет в Австралию не только бациллы страха перед коммунизмом, но и лучшее понимание его брутальной природы. Китай становится «красным». В июне 1950-го вспыхивает корейская война, разделившая Корейский полуостров на два лагеря. Премьер-министр Австралии предупреждает нацию, что коммунизм расползается по Юго-Восточной Азии и предстоит нелегкая борьба с силами, которые угрожают благополучию австралийской жизни.
И вдобавок американская разведка, перехватившая шифровку между советским посольством в Канберре и Москвой, предупреждает австралийское правительство, что в стране не только оперируют советские агенты, но, возможно, они внедрены даже во власть.
Естественно, что все это накаляет общество. А одним из кульминационных моментов, ставших своего рода запалом к холодной войне в Южном полушарии, становится дело российского шпиона Владимира Петрова, бывшего третьим секретарем советского посольства в Канберре, и его жены, Евдокии, тоже офицера советской разведки, работавшей шифровальщицей посольства.
Вообще, дипломатические отношения между Австралией и СССР были впервые установлены в 1942 году, на встрече министра иностранных дел Австралии доктора Эвотта и его советского коллеги Вячеслава Молотова. Вторая мировая война сблизила обе страны. Советский посланник отправился в Канберру, а австралийский дипломат Вильямс Слейт — в Куйбышев, где тогда располагалось эвакуированное советское правительство, опасавшееся, что Гитлер может захватить Москву.
Об уровне тогдашнего понимания австралийцами советской системы и моральных качеств ее руководителей красноречиво говорят записи в дневнике австралийского дипломата. «Я восхищаюсь Сталиным, — писал мистер Слейт. — Он является одной из величайших личностей своего времени». О кровавом прокуроре Андрее Вышинском, известном по шумным процессам 1930-х годов, тот же мистер Слейт писал: «…Дружелюбный, приятный, теплый в общении человек…» Слава богу, что уже через четыре месяца этот «прозорливый» дипломат был отозван со своего поста. Впрочем, несколько позже советское посольство в Канберре тоже сотрясалось от приглушенного хохота, когда министр иностранных дел Австралии доктор Эвотт заявил, успокаивая своих коллег по поводу советского шпионажа: «Я лично обратился к господину Молотову с вопросом, ведет ли Советский Союз в Австралии разведывательную деятельность. И господин Молотов ответил мне: «Нет, не ведет»».
