Принудительный труд восточных рабочих в аграрном секторе экономики нацистской Германии (1941 - 1945 гг.) | страница 102

Гораздо безопаснее, чем открытый протест, было распространенное среди «восточных рабочих» пассивное сопротивление. Оно проявлялось в медленном или небрежном выполнении порученной работы. Г. А. Лисовец в воспоминаниях о пребывании в Германии описывает принятие решения о таком поведении: «За что вы меня бьете? Я сделал не меньше и не хуже вас. Он ответил, что я не должен отдыхать. Тогда я понял, что нужно работать не в полную силу, тогда и бить не будут»^>544. Оказание пассивного сопротивления также было сопряжено с риском, поскольку, как уже было отмечено выше, немецкие крестьяне обладали рядом возможностей принудительного повышения производительности труда «восточных рабочих» в собственном хозяйстве. Так, управляющий хозяйства, в котором работала Устина Ш., однажды пугал «восточных рабочих» расстрелом, достав оружие и поставив всех работников к стенке^>545.

Довольно редко бывшие работники принудительного труда указывают в своих воспоминаниях и на иную форму протеста «восточных рабочих» в условиях сельского хозяйства, а именно - изменение или полное нивелирование властных отношении в дихотомии «работник принудительного труда - хозяин». Это характерно для воспоминаний тех работников, которые на основе своих знаний и опыта представляли себя равными или выше хозяина^>546.

Особые стратегии выживания среди «восточных рабочих» развивали женщины, обладавшие большей способностью к адаптации и установлению контактов, нежели мужчины. В условиях непосредственного контакта с немецким населением эти качества давали некоторым преимущество. Устина Ш. вспоминает, как активно она использовала симпатию хозяйского сына для того, чтобы улучшить свои условия, а также условия содержания других работников хозяина^>547. Так как большинство «восточных работниц» были угнаны в юном возрасте, то нередко между ними и молодыми людьми в хозяйстве возникало чувство симпатии. Устина Ш. вспоминает, как ее хозяйка отреагировала на симпатию к ней сына: «Сын на год на побывку пришел по болезни. И она (хозяйка) заметила: он помогал мне на третий этаж пшеницу носить. Ну а, сколько мне — семнадцатый год, восемнадцатый, как ты думаешь, легко было на третий этаж по лестнице? А лестница крутая. А она в окно как увидела, что он у меня мешок взял, так она и тому сыну, и мне задала (смех)»^>548.

Реакция матери, как и способ защиты девушки, который избрали другие работники, не выпускавшие Устину из виду, были обусловлены их знанием нацистского законодательства и установившейся практики наказаний. Каждый прибывший на территорию Германии «восточный рабочий» должен был подписать заявление о том, что он осведомлен о запрете отношений с немецкими женщинами и обязуется следовать ему, а также уведомлен о том, какое наказание его ожидает