Галя ничего не ответила. Широко открытыми от ужаса глазами она смотрела на конвоиров в черных мундирах, плотным кольцом сжимавших группу пленных.
— Куда нас ведут? — спросила она.
Русоволосый промолчал. Он тоже этого не знал.
Щегольская черная машина подкатила к крыльцу. Ульрих фон Гарденберг соскочил на землю. За хозяином выпрыгнули из машины его любимцы Вотан и Голиаф, неизменные, как собственная тень господина обер-штурмбаннфюрера.
У входа в квартиру Вотан и Голиаф, ощетинившись, зарычали: навстречу несся оглушительный злой лай. Испуганные эсесовцы даже не заметили прихода обер-штурмбаннфюрера. Они тащили тяжелый буфет, чтобы загородить дверь, которая сотрясалась от ударов.
— В чем дело? — спросил Гарденберг.
— Господин обер-штурмбаннфюрер, — вытянулся толстый ефрейтор, — эти проклятые русские оставили нам сюрприз похуже мины: взбесившегося пса. Я хотел его застрелить, но Курт мне не позволил. Он говорит, что пес очень редкий и может вам понравиться.
Гарденберг подтянул к двери стол, залез на него и через окошко над дверью заглянул в соседнюю комнату.
Светлосерая с голубоватым оттенком шерсть и могучее сложение пса привели Ульриха в восторг.
Задыхаясь от бешенства, Верный отбегал на другой конец комнаты и оттуда бросался на дверь. Гарденберг не мог оторвать глаз от пасти рассвирепевшего пса. Несколько минут смотрел он на его огромные клыки.
— Живо брезент и веревки из машины! — крикнул он денщикам.
Из брезента была сделана западня в виде огромного мешка. Этим мешком накрыли дверь, в которую рвался Верный. Через несколько минут он лежал плотно укутанный в брезент и связанный веревками.
Верного водворили в клетку, отобранную в зверинце. Пес грыз толстые прутья решетки, а ночью протяжно выл.
Несколько раз в день к клетке подходил обер-штурмбаннфюрер. Он приносил с собой лакомства: голландский сыр, сахар, жареную печенку. Но пес ничего не брал от чужого. Тогда Гарденберг переменил тактику: перестал приходить и велел давать собаке только воду.
Он появился у клетки лишь тогда, когда пес умирал от истощения, и снова принес лакомства. Верный сдался — взял пищу.
Опять Гарденберг долго не приходил, и опять в его отсутствие не кормили Верного. Так повторялось несколько раз. Наконец пес подчинился новому хозяину, но не полюбил его.
Когда Гарденберг впервые свел пса с Вотаном и Голиафом, те бросились на него, но Верный дал такой решительный отпор, что они сразу же отступили. Потом они заигрывали с ним, однако Верный всякий раз огрызался, и его оставили в покое. Потеряв хозяйку, пес стал безразличен ко всему. Когда Гарденберг пытался натравить его на кого-нибудь, он с невозмутимым видом лежал.
