Я быстро рисую его портрет, а он даже не смотрит, что я рисую, он почему-то смотрит на меня, и я чувствую себя неловко. Я очень спешу. Наконец, портрет готов.
— Вот это да! — говорит он. — Я потрясен. Неужели это я?
— Да, это вы...
Он пристально смотрит мне в глаза, и словно ток пробегает по моему телу.
— Любопытный почерк... — говорит он, продолжая смотреть на меня.
— Я пишу не просто сходство, я пишу характер, внутренний мир, так, как я это вижу. Я рисую человека без маски, — тихо говорю я.
— Значит, я такой? — он удивлен, словно увидел себя в магическом зеркале.
— Я так вас вижу, вот и все. Если не нравится, можете не брать.
— Я заберу портрет, — он протягивает мне стодолларовую бумажку.
— Это очень много, — говорю я, испуганно оглядываясь на своих соседей.
— Я плачу столько, во сколько оцениваю, — говорит он. — Это не обсуждается.
Я растерянно прячу деньги в карман.
— Я хочу поужинать с вами. В семь часов пришлю за вами машину. Мой шофер отвезет вас, — вдруг произносит он.
— Но...
— Никаких но. Будьте на месте ровно в семь.
Он уходит...
— Ты пойдешь? — слышу я тревожный голос Ромки.
— Не знаю.
— Не ходи. Не нравится мне этот тип.
— Почему?
— Да он запал на тебя!
— Ну и что? Должен кто-то, в конце концов, на меня запасть! Или мне так всю жизнь побираться?
— Ты что, с ума сошла! — Кричит Ромка. — Ты, гордая и неподкупная, ты продаешься!
— Не продается вдохновенье, но можно рукопись продать, — цитирую я ехидным тоном. — И что ты разорался? Ревнуешь, что ли?
— А если ревную — тебе что?!
На нас оглядываются прохожие. Другие художники тоже смотрят на нас.
— Ладно, перестань, ведь мы друзья. Хочешь, вместе поедем, пожрем на халяву?
— Ну уж нет. Я за жратву точно не продаюсь! Езжай одна!
Я смотрю на часы — без пяти семь. А вдруг никто не придет? Эта мысль почему-то пугает меня. Значит, я хочу его увидеть? Хочу поглубже заглянуть в его странные глаза? Что это? Профессиональный интерес художника, или что-то еще?
Семь, пять минут восьмого, десять минут... Я начинаю укладывать краски, бумагу, закрываю этюдник. Я уверена, что никто не придет. Ну и ладно, заработала сто баксов, тоже не плохо...
— Подождешь меня? Я тебя провожу, — говорит Ромка повеселевшим голосом. Он явно рад, что мое свидание не состоялось.
Вдруг ко мне подходит мужчина, коротко остриженный, в спортивной куртке.
— Идемте. Машина за углом в переулке.
Я смотрю на уличные часы — ровно семь. Значит, мои врут. Я делаю безразличный вид, стараясь скрыть свою радость. Отступать некуда, я иду за шофером. Он открывает заднюю дверцу серебристого "Вольво" с затемненными стеклами.
