- Бывало, - сказала Даниловна. - Но всегда или мужа, или меня предупреждала об этом.
- Так кто она Блинову все-таки? Жена или секретарша? - спросил Муравьев.
- Днем - секретарша, ночью - жена, - мудро ответила домоправительница, видимо, повторяя чьи-то слова.
Осмотрев комнату пропавшей хозяйки, все перешли на кухню. Даниловна поставила на плиту чайник, ловко накрыла на стол. Разговор принял менее официальный характер.
По мере рассказа домработницы о пропавшей тут же искали телефоны, обзванивали подруг и знакомых Марии Олеговны, даже в Мюнхен её родителям дозвонились. Разговаривали с её матерью, представившись сотрудниками ОВИРа, якобы уточняющими, выезжала ли по их вызову дочь в Мюнхен в прошлом году. Узнали, что да, выезжала. А в этом году? В этом году, был ответ, пока не собирается.
Даниловна, слушая все эти телефонные разговоры, мялась в какой-то нерешительности, а потом сказала:
- Все, что есть у меня, - три тысячи долларов накопила. Но ради хо - о зяйки... Если б вы её знали. Да не дай Бог с ней что-то случится, через день меня выгонят. - Она снова всплакнула. - А ведь он мой племянник двоюродный, пожаловалась она.
- Кто? - удивился Муравьев. - Леонид Евгеньевич?
- Выгонит, - закивала головой хозяйка. - Недоволен он мной, кричит, ругается, только что руку пока не поднимает.
- Чем же он недоволен? - спросил Важин.
- Всем, - обреченно вздохнула Даниловна.
Муравьев, вероятно, чтобы отвлечь её, сказал:
- У вас, что же, все окна во двор?
Жалко, вид отсюда не тот, что на реку.
- Да-да, - сказала Даниловна, - вид не тот. Мы всех новых гостей специально водим на площадку к лифтам, там с балкона вид настоящий.
Муравьев слушал её, но чувствовалось, что думает он совсем о другом.
Достал пластинку жевательной резинки, бросил её в рот, начал молча жевать. Важин тут же использовал паузу:
- Вера Даниловна, не могли бы вы рассказать, какие на ваш взгляд, были отношения у Марии Олеговны с мужем?
- У Маши? - переспросила женщина. - Не привыкла я её по отчеству звать. Ей же всего двадцать шесть. Ну, какие отношения... Плохие, конечно.
- А почему "конечно"?
- А потому что разные люди. Все у них разное, и зачем она за него вышла, я понять не могу.
- Ругаются часто? - поинтересовался Важин.
- Теперь уже и не ругаются, просто молчат. А два года назад что творилось! Особенно из-за политики.
"Из-за политики?" - почти одновременно воскликнули Муравьев и Важин.
- Ну, вы помните, что тогда было?
