Забравшись по лестнице наверх, я укрепил один конденсор над шишечкой и оставил рядом Ларри в качестве наблюдателя. Затем, быстро спустившись и так же быстро взобравшись по второй лесенке, подобным же образом установил второй конденсор. Все заняли выжидательные позиции: мы с Ларри сидели, как петухи на насесте, подле конденсоров, Олаф не отрывал от плиты глаз. Так началось наше ночное бдение.
Внезапно Ларри с удивлением вскрикнул:
— Эге, над камнем засветились семь маленьких огоньков!
Но я уже и сам увидел под ставшими серебристо–глянцевыми линзами моего конденсора пляшущие огоньки. Очень быстро лучи, прошедшие через систему, начали набирать силу и яркость, и, когда они усилились в достаточной степени, то из сумрака выскочили семь маленьких кружков, сверкающих ярким, словно звездочки, светом, и окруженные причудливым… как… как свернувшееся молоко — вот лучшее определение, которое я могу подобрать, излучением, совершенно неизвестным и непонятным мне.
Внизу под ногами я услышал слабый, похожий на вздох шорох, и затем голос Халдриксона:
— Она открывается… камень поворачивается.
Я лихорадочно полез вниз по лестнице.
Снова послышался голос Олафа:
— Этот камень… он открылся.
И затем раздался дикий крик, нет — вопль, полный слепой ярости и отчаяния, жалости и гнева…
Послышался быстрый топот ног, бегущих через стену.
Я спустился на землю. Лунная дверь была широко раскрыта, и, мельком заглянув в нее, я увидел коридор, наполненный слабым, похожим на предрассветную дымку призрачно–жемчужным свечением. Но Олафа нигде не было видно. Пока я стоял, переводя дыхание, раздался резкий треск винтовочного выстрела; линза конденсора, рядом с которым сидел Ларри, разлетелась вдребезги на мелкие кусочки.
Ларри быстро соскочил на землю; один, другой раз прорезали темноту вспышки выстрела из его пистолета.
И Лунная дверь начала медленно поворачиваться, постепенно возвращаясь на прежнее место.
Я бросился к закрывающемуся камню с дикой мыслью удержать дверь открытой. Упираясь в нее руками, я услышал, как за спиной у меня раздалось рычание и посыпались проклятия. Какой–то человек, набросившись на Ларри, схватил ирландца за горло.
Зашатавшись под натиском его тела, Ларри взмахнул руками, пытаясь сохранить равновесие на покатом крае чашеобразной впадины у подножия плиты; подскользнувшись на полированной поверхности, он упал и полетел кувырком вместе с нападавшим, брыкаясь и отбиваясь, через сужающуюся щель прямиком в туннель.
