— Конечно, могу.
— Но не сделаешь. Пока не узнаешь, почему другой робот захотел убить императора, но решил не убивать его сам.
Он очень хорошо меня понимал. Если я уничтожу себя, то не смогу сделать этого в полной уверенности, что ликвидировал угрозу для императора. И я не сумею этого сделать, пока не оценю масштаб угрозы и ее мотивацию.
— Значит, мы договорились, — сказал он. — Ты ничего не станешь предпринимать, пока не получишь дополнительную информацию. Прекрасно. Сейчас я ее тебе сообщу, и посмотрим, что ты после этого сделаешь. Начинать?
— Я в твоем распоряжении.
— Ты попал в значимое место. Ты полагаешь, что Джулакт — старая планета, но ты даже не представляешь, насколько она старая. Она входила в Блистательное Содружество намного дольше, чем кто-либо это сознает. Фактически, можно сказать, что все началось здесь.
— Хочешь сказать, что на самом деле это Утраченная Земля?
— Нет, это не Земля. Если хочешь, мы можем туда слетать, но, по правде говоря, смотреть там особенно не на что. В любом случае, эта стерилизованная оболочка ничего не значит для тебя и меня. Нас даже изготовили не на Земле. Наш дом здесь. Тут мы появились на свет.
— Думаю, я бы такое вспомнил.
— Неужели? — резко спросил он. — А не мог ли ты это забыть? Ты ведь не способен ничего вспомнить о своем происхождении в конце концов. Эта информация была стерта из тебя тридцать веков назад — случайно или намеренно. Но я-то всегда помнил. Держась в тени, я сумел избежать контакта с большинством из тех, кто стер твое прошлое. Не говоря уже о том, что мне не приходилось сражаться за сохранение этих воспоминаний, просто ценя факт их существования. — Он указал на планету за окном. — Джулакт — это Марс, Меркурио. Первая реальная планета, которой коснулись люди, когда покинули Землю. И как тебе такая новость?
— Что-то не верится.
— Тем не менее это Марс. И я хочу показать тебе кое-что интересное.
Корабль сбросил скорость. Если, улетев от заброшенного города, мы и встречали другие признаки того, что здесь обитали люди, то я их не заметил. Раз это действительно Марс — а я не видел причин, ради которых Гнев стал бы мне лгать, — то эта планета наверняка пережила множество этапов модификации климата. И хотя она могла теперь вернуться в исходное, доисторическое состояние, воздействие этих влажных и теплых интерлюдий стерло бы любые следы более ранних поселений. Разрушенный город вполне мог быть неописуемо древним, но с той же вероятностью мог оказаться и самым молодым на планете.
