Летающий диск поднялся в корабль через дверь в днище. Роботы пригласили меня сойти на покрытый ковром пол. Дверь в днище закрылась, и я ощутил покачивание — корабль быстро двигался. Неужели меня возвращают в космос? Глупость какая-то — пригласить на планету только затем, чтобы сразу же увезти с Джулакта.
— Сейчас он встретится с вами, — объявили роботы.
Они провели меня вперед, в носовую часть корабля. Там оказалось треугольное помещение со стенами темно-красного цвета и широкими наклонными окнами по бокам. Я не увидел органов управления или экранов, а вся мебель ограничивалась двумя мягкими скамьями, установленными под углом друг к другу перед окнами. Когда я вошел, на одной из них сидел таинственный незнакомец. Золотистые роботы оставили нас наедине, удалившись в кормовую часть корабля, едва за мной закрылась дверь.
Разумные роботы — большая редкость, и я лишь считаные разы встречался с машинами, подобными мне. Во всех этих случаях я всегда испытывал спокойную уверенность в том, что я — более мощная машина или мы, как минимум, равные партнеры. И никогда у меня не возникало ощущения, что передо мной более сильное и умное существо.
До последнего момента.
Хозяин встал со скамьи, на которой сидел, имитируя человеческую потребность в отдыхе. Роста он оказался равного, а наше телосложение и косметические украшения во многом совпадали. Я выглядел, как солдат в маске и желтовато-зеленой броне, а он был яркого, почти светящегося красного цвета и с лицом железной горгульи.
— Аккреционисты были правы, — сказал он вместо приветствия. — Но ты, конечно же, всегда это знал, Меркурио. В своих костях. А я точно знаю это в своих костях.
— Должен признаться, я этого не знал.
— Скорее всего, ты только думаешь, что не знал. Но твои глубинные воспоминания говорят противоположное — как и мои. Мы существуем слишком долго, чтобы оказаться произведением некоего краткого и изобретательного золотого века. Мы не просто ровесники империи. Мы с тобой старше, чем она.
За окнами мелькали ландшафты планеты. Мы оставили позади границы разрушенного города и теперь летели над безжизненными холмами и долинами.
— Неужели? — вопросил я.
— Ты знал императора, еще когда он выглядел как человек. Я тоже. Мы знали его до того, как эта империя была лишь блеском в его глазах. Когда сама идея империи казалась смехотворной. Когда он был лишь могущественным человеком в одной-единственной Солнечной системе. Но мы там были, и это несомненно.
