Солнышкин, отправивший в этот момент последний кусок сардельки себе в рот, поперхнулся. Ксюша быстро поднялась и с силой ударила его по затылку. Кусок сардельки вылетел изо рта, как пробка из бутылки шампанского.
– Вот видишь, я тебе уже и жизнь спасла! – сказала она, присаживаясь напротив.
Утром, сидя за своим рабочим столом, Солнышкин никак не мог сосредоточиться. Вместо того чтобы думать о похищенных зубах, его мысли все время возвращались к Ксении Борисовой. К тому моменту, когда в ее сумочке зазвонил мобильник и она опустила на стол чашечку с недопитым кофе, продиктовала кому-то его, Солнышкина, домашний адрес. После этого удивительно быстро оделась и стояла минут десять, глядя из кухонного окна на улицу, пока не приехал уже знакомый черный «мерседес», который и увез ее.
На ресторанной кухне пахло пряностями. В мойке лежала гора немытой посуды. У Солнышкина начинала болеть голова. Телефон молчал. Из крана над мойкой капала вода. Капли звучали все громче и громче, пока Солнышкин не потер пальцами оба виска и не смирился с тем, что по крайней мере половину этого дня можно будет списать, выбросить. Только одно могло компенсировать его нынешнее нерабочее состояние – воспоминания о прошлой ночи.
Солнышкин тяжело вздохнул. Ночью он был высоко, почти на пике Коммунизма, если говорить языком альпинистов, а теперь, что вполне естественно после резкого спуска, у него появились симптомы отравления кислородом.
Он подошел к мойке, надел желтые резиновые перчатки, налил сверху на грязную посуду жидкого мыла и пустил горячую воду.
Пока мыл посуду, мысли начали оживать. Они подсчитывали, сколько клиентов было вчера в ресторане. Они поняли, что вчера было съедено двенадцать основных блюд, девять видов закусок, пять десертов.
«Почему только пять? – думал Солнышкин, домывая последнюю десертную тарелку. – Пять дам, а остальные – мужики?»
Логику его размышлений нарушил звонок настенного телефона.
– Вы там на месте? – спросил грубый мужской голос.
– Кто «мы»?
– Ну вы, в ресторане!
– Я на месте.
– А вы кто? – спросил голос.
– Я – хозяин, а вы – кто?
– Я щас приду, я пожарный!
Короткие гудки побудили обалдевшего Солнышкина повесить трубку на рычаг.
«Пожарный? – думал он. – Откуда? Зачем? Пожара здесь не было…»
Оглянулся и внимательно посмотрел по сторонам. Ни копоти на потолке, ни пожара. Вытяжка исправна. Солнышкин пожал плечами.
Пожарного звали Хвалибеда Петр Романович. Появился он через полчаса. Одет был в кожух. В руках – деловой портфель старого советского образца. Во рту – два или три золотых зуба.
