«А что, если моих ребят будут использовать просто для местных переворотов? – закрадывается сомнение. – Нет, я же собираюсь российских ребят использовать по назначению. А не для того, чтобы разбираться с тем же Колей Львовичем. Хотя пора уже с ним разобраться».
– Он еще здесь? – спрашиваю я у Мунтяна, стоящего возле моего «мерса».
– Уехал. Как увидел, что вы здесь, – сразу чкурнул!
Крым. Судак. Июль 1982 года.
– Эй! Кто крайний?
Очередь перед бочкой с белым кисляком оборачивается. Точнее, каждый оборачивается назад, чтобы удостовериться, что он не крайний. Все мужики, все в плавках. У половины в руках трехлитровые банки.
– Я, я – крайний, – признается старичок в плавках и панамке.
Мы втроем подходим. Мы – это я, Валико из Москвы и длинный Женька оттуда же.
У нас две трехлитровки и кулек свежих мидий. Мы спешим, потому что жарко. Потому что мидии бывают свежими очень короткое время.
Вскоре они шипят на листе железа, под которым горит дерево, выброшенное морем на скалистый берег. Они выплевывают из себя последние капли влаги.
А мы пьем кисляк. Продавщица при бочке сказала, что это не вино, а бракованное шампанское, то есть шампанское без газа. По вкусу этого не скажешь, но оно холодное, а солнце печет неимоверно. Плюс тридцать пять. Поэтому нам наплевать, бракованное ли это шампанское. Или бракованное вино. Мы просто сидим на камнях и ловим кайф. Ловите, пока ловится. Любите, пока любится.
Мы здесь только третий день, поэтому еще не разобрались, кого любить. Надо, конечно, собраться, пойти на дискотеку в какой-нибудь санаторий и там уже осмотреться. Но это, может быть, завтра. А сегодня нам и втроем хорошо.
– Классный одесский анекдот! – объявляет Женька. – Сидит еврей на мосту и чешет свои яйца. Подходит к нему другой такой же и спрашивает: «Сеня, что ты сидишь на мосту и чешешь свои яйца?» «А что, – отвечает Сеня. – Ты хочешь, чтобы я сел на них и чесал мост?»
Мы смеемся. У нас нет выбора. У нас нет программы максимум. Мы реалисты. У нас будет три недели мидий, холодного вина из бочки и душевная женская компания, которая, если процементируется и пропахнет друг другом, соберется здесь же и следующим летом.
Киев. Май 2015 года. Пятница.
Ко мне заглядывает Николай Львович. Я прошу его зайти через полчаса. Потому что передо мной сидит на легендарном диване майора Мельниченко депутат Кармазов, председатель комиссии по государственным праздникам. Стрижка ежиком ему идет. Он похож на боксера, хотя по образованию ветеринар. Содержит сеть ветеринарных клиник. Молодец, в тридцать пять лет столько настроил!
