Последняя любовь президента | страница 173



Дима кивнул. Он смотрел себе под ноги на густой мох цвета йода, расползшийся по камням. Он о чем-то думал. Я молчал. Настроение было тяжелое, но все-таки все, что надо было, я ему сказал. И хорошо, что в первый день встречи. К вечеру он отойдет, и мы сможем нормально общаться. Сказанное мною все равно останется в его голове фактом, от которого не убежать, как бы ему этого ни хотелось.

120

Киев. Декабрь 2015 года.

За окном все еще темень. До рассвета ждать долго. Рассвет вообще в это время наступает после начала рабочего дня. Только мне сегодня не хочется на работу. Паршивая у меня работа. Не приносит ни удовольствия, ни счастья.

Аккуратный и осторожный стук в дверь.

Помощник заглядывает в спальню, ищет меня взглядом. Потом шепчет: «Врач пришел!»

Я включаю торшер в углу комнаты. Мягкий свет достигает кровати, но на другую половину спальни его уже не хватает. Мой взгляд сразу отмечает, что электричество этой ночью в сети не дешевое. Обычное. Лампочка не дрожит. Иначе было бы ужасно стыдно и противно.

Я сижу на кровати в теплом халате. Ноги ступнями прямо на паркете.

– Вас что-то беспокоит? – спрашивает доктор, потирая сонные глаза.

– Меня беспокоит многое. Например, почему у меня не было медосмотра уже недели две? Я что, совершенно здоров?

– Извините, я сам был простужен.

– Ладно, давай работай!

Он достает из кожаного медицинского саквояжика, сделанного под старину, стетоскоп.

Я распахиваю халат. Металлическое, круглое ухо стетоскопа холодит грудь. Вот оно опустилось прямо на линию шрама, вот перелетело левее.

– Вы себя неважно чувствовали? – спрашивает доктор.

– Можно и так сказать. А можно сказать: я себя чувствую удивительно херово. Мне сны снятся дурацкие.

– Нервы, – вставляет доктор. – Повернитесь спиной, пожалуйста.

Я поднимаюсь на ноги, сбрасываю халат и поворачиваюсь к нему спиной. Теперь круглое ухо ползает по спине.

– Не дышите! – просит он.

Я останавливаю дыхание и прислушиваюсь к тишине. И сразу, словно слух мой сегодня особенно обострился, слышу какие-то шорохи, тиканье, далекое шипение. Тиканье, кажется, доносится из-за стены, из спальни Майи. Шорохи выползают из-за двери, оттуда, где дежурит безымянный помощник. Шипение? Я снова прислушиваюсь.

– Вам нужен покой, – прерывает тишину доктор. – Что-то мне ваше сердце не нравится.

– Мне оно тоже не нравится. Тем более, что оно не мое.

– Да, извините, не так выразился.

– Кстати, хочешь на него посмотреть?

Доктор бросает на меня обеспокоенный взгляд. Он, вероятно, думает, что мне нужен психиатр.