– Перестаньте, – машет рукой майор Светлов. – Я же вас ни в чем не обвиняю. У меня только пара вопросов. И то скорее для себя, чтобы лучше вас понять. Вы же сейчас ждете ребенка?
– Двойню.
– Жена у вас очаровательная. Но ваши поездки с ней по Большой Окружной… – он разводит руками. – Я этого не понимаю.
– Но я же не на служебной машине.
– Слава богу! – усмехается он. – Только зачем вам это?
– Вы знаете, – перехожу я на интимный шепот и, совершенно автоматически, бросаю взгляд на двери, словно проверяя, закрыты ли они, – жена почему-то заинтересовалась проститутками. Сам не могу понять. Но с беременными не спорят. Говорят, женщины глупеют во время беременности.
– Жена? Хм. – Майор пожимает плечами. – Вы, пожалуйста, постарайтесь ее отговорить от таких поездок. Кстати, и личную машину вам пора поменять. У вас же нет финансовых проблем.
– Нет, – соглашаюсь я и тут же понимаю, что таким вот образом он намекнул на те самые конверты.
– Ладно. – Майор Светлов поднимается и снова протягивает мне руку. – Давайте дружить. Будут у вас вопросы, пожалуйста, звоните. – Он опускает на стол визитку.
– Может, кофейку? – запоздало предлагаю я.
– В следующий раз, – говорит он.
Этот разговор не выходит из моей головы до семи вечера. И в машине, пока шофер везет меня с Печерска на Печерск, я прокручиваю в памяти все, что сказал майор Светлов. Прокручиваю и остаюсь с одним и тем же ощущением – ощущением незавершенности. Это был не разговор. Это была его вступительная часть. А сам разговор продолжится. Можно в этом не сомневаться.
Как только я захожу домой, звонит телефон. В квартире тихо, мебели все еще маловато, и из-за этого телефонный звонок обрастает эхом и, как мячик для пинг-понга, перелетает из одной комнаты в другую.
– Светочку можно? – спрашивает бойкий женский голос.
– Секунду. – Я замираю, прислушиваясь к жизни квартиры. Тихо. Слишком тихо.
– Света! – кричу я.
Ответа нет.
– Она вышла.
– Попросите ее перезвонить Жанне.
Я подхожу к окну. Бульвар Леси Украинки забит транспортом. Хороший стеклопакет спасает меня от саундтрека этой никчемной шумной городской жизни. Хочется тишины, и вот она – здесь. На тринадцатом этаже. В самом центре города, в Царском Селе.
