– Пять штук осталось, – сообщал Михаил обстановку, – ищет. Идите спать, нечего тут толпой ходить. Лешка и так психует.
Стасу ничего не оставалось, как завалиться на диван. Роман спал уже давно, с кухни доносились щелчки мыши и шепот братьев. В стекло стучал снег, февральская метель накрыла город, бесновалась над крышами домов. Стас закрыл глаза, закутался в одеяло. Вспомнил, что у Веры та же привычка – заворачиваться, как в кокон, прячась от всего – шума, яркого света, страха. Она все еще чего-то боялась, вздрагивала от грохота лифта в подъезде, от шагов за дверью. И даже от прикосновений Стаса, если не видела в этот момент его лица. Но от разговора уходила, молчала упрямо, и каждый раз Стас давал себе зарок сегодня выяснить все и до конца. Но каждый раз находились дела поважнее разговоров.
– Семьдесят километров от Москвы по Ярославскому шоссе, – бубнил кто-то над головой. – За два часа туда-обратно успеть можно. Главное, Королев объехать, там вечно пробки.
Стас сел на диване, уставился на Михаила. Бодрый, свежий, он смотрел в окно на занесенный снегом «Ниссан» и громко планировал предстоящую поездку.
– Почему – семьдесят? – спросонья спросил Роман.
– Потому что этот интернат находится в соседнем районе, и рядом стоит церковь. Все, как заказывали. – Довольный Михаил вышел из комнаты. Стас двинулся следом.
– «Частный интернат для детей с ограниченными возможностями, – Стас сел на табурет, повернул ноутбук к себе. – …располагает всем необходимым для комфорта, развлечений и обучения ваших детей. С ними будут работать опытные и добросовестные няни и воспитатели».
Похоже, они попали в точку. На сайте заведения обнаружилась фотогалерея – корпуса, дорожки, цветники, крытый бассейн и чистые светлые палаты с постояльцами – убогими вырожденцами, чью жизнь поддерживали лишь опытные врачи и дорогие лекарства. На паре снимков Стас разглядел за ажурной оградой интерната стены и купола храма и высокую из красного кирпича колокольню, свечкой уходившую за край кадра.
– Уверен? – спросил Стас Михаила, и тот торопливо заверил его:
– Уверен, уверен, эта лавочка тридцать восьмая в твоем списке, можешь посмотреть.
Да, все верно. «Интернат для детей-инвалидов «Павлин», в соседней графе – нехилая сумма, полученная конторой за прошлый год.
– Их там, наверное, икрой кормят. Черной, – предположил Роман.
– Запросто. – Стас пытался представить себе, что их может ждать в этом «Павлине». Ограниченные возможности – расплывчатая формулировка. Если плод страсти Огаркова не может самостоятельно передвигаться – это одно. А если он кусается? Или вообще буйный? В любом случае надо смотреть на месте. Жаль, сегодня не получится, значит, завтра.
