– Гадость какая! – поморщился парень, повеселел и обогнал Стаса на выходе из отеля.
Позицию в детском городке напротив подъезда с припаркованным черным «Лексусом» рядом заняли заблаговременно. Благо погода позволяла – оттепель накрыла город мокрым снегом, временами он переходил в дождь, и желающих погулять не нашлось. Под пластиковой крышей домика просидели почти час, кляня погоду, Огаркова-извращенца, поджидавшего любовника в квартире на пятом этаже. Наконец к дому подъехал серебристый «Форд», из него вышла девушка в облегающем платье, застучала каблучками по вычищенному асфальту, скрылась за дверью.
– Пошли, – дернулся Лешка, но брат удержал его.
– Погоди, – поддержал Михаила Стас, – рано. Их надо с поличным брать. Подождем.
Лешка вздохнул, заполз обратно под укрытие. Следующие четверть часа тянулись, как отравленные тараканы, Стас смотрел то на окна пятого этажа, то на часы.
– Погнали. – Он выбрался из домушки, подхватил черный пластиковый чемоданчик и деловито зашагал к подъезду. Консьерж долго спрашивал, к кому да от кого, да по какому вопросу, наконец Михаил грохнул кулаком в дверь и заорал:
– Открывай, дядя! Или взлетишь на хрен вместе с домом! Утечка газа у вас! Мне по фиг, я сейчас развернусь и уйду…
Домофон мелодично запел, дверь открылась. Прошли мимо оторванного от кроссвордов взволнованного пенсионера, двинулись пешком вверх по лестнице. Спецухи с надписью «Горгаз» через всю спину снимали все вопросы, да и задавать их было некому. Гремели двери лифтов, на лестнице не было ни души. Консьерж пометался на площадке первого этажа, получил заверение, что панику поднимать пока рано, надо дождаться возвращения специалистов и их распоряжений, и убрался в свою стеклянную будку. Через пару минут они уже стояли перед дверью восемьдесят второй квартиры – отличной дверью, из стальных листов, декорированных ценными породами дерева. Стас нажал кнопку звонка и держал ее до тех пор, пока из-за двери не прошелестел голос:
– Во имя отца, сына и…
– Проверка газа! – гаркнули хором.
Дверь приоткрылась, на пороге нарисовалась очередная «матушка». Круглая, белая, в неизменном платочке, она моргала выпученными зеленоватыми глазенками.
– Разрешите. – Стас ввалился в огромный холл, грохнул набитый железками чемоданчик на паркет. – Где у вас можно руки помыть, в смысле трубы проходят?
– Трубы? – ахнула «матушка». – Какие трубы?
– Газовые, голубушка. – От голоса Михаила «матушка» вздрогнула и принялась креститься.
