Очутившись на земле, телохранитель купца потянул, стал живо перебирать руками один из концов верёвки, и другой, вихляясь, взлетел вверх, соскользнул с зубца и с шорохом упал к его ногам. Быстро, как вор опасную улику, смотав верёвку, он спрятал её под кафтан и заспешил прочь вдоль обрыва. Под ногу подвернулся камень, с хрустом отскочил и застучал по полого обрывистому склону, хлюпнул внизу в реке. Перс тут же рухнул на тропку, сжался под серым кафтаном, молча благословил тень стены. Сверху лениво глянул городовой стрелец. Он не заметил ничего подозрительного в подножии крепости, потому что не поднял тревоги, и, звучно протяжно зевнув, вернулся к своему месту. Быстро встав на ноги, перс осторожнее, но и живее продолжил свой путь, а позади, в узком зеве бойницы высокой башни, будто горящий глаз сторожевого чудища, появился светильник с язычком пламени свечи, плавным движением руки переместился снизу вверх и вновь опустился, чтобы затем исчезнуть и больше не показываться.
Слуга купца миновал другую, угловую башню, удалился от тени крепости и вытоптанными в обрыве выступами спустился к зарослям прибрежного камыша. Порыскав в зарослях, он нашёл узкую одноместную лодку, и, стараясь меньше тревожить тишину шорохами камыша и хлюпаньем воды у бёдер, вывел её к открытой речной глади. Он уже перенёс мокрую ногу за борт, к лодочному сидению, когда вдруг вздрогнул от слабого взвизга отпущенной тетивы и успел похолодеть от смертельного страха. Огромным жалом ему пронзило спину, и остриё наконечника вырвалось под левым соском. Зашатавшись, как загулявший пьяница, он захрипел и повалился головой к дну лодки.
От низкого дерева у обрыва отделился поджарый молодой казак. Скинув с плеч чёрный длинный плащ, он опустил его на траву, рядом положил лук, каким пользуются степняки кочевники, и тем же спуском оказался у камышей. Ступив в реку, волнуя ногами воду, он приблизился к лодке, склонился к тёмнокожему согнутому телу доверенного слуги и телохранителя купца и удостоверился, что тот больше никогда и никуда не поспешит. Потом тщательно обшарил его карманы, поясной кушак. В кушаке обнаружил тряпицу с монетами, развернул её, и бледный свет ущербной луны отразился от монет приветливым блеском, похожим на блеск куполов собора. Он спокойно, точно законную добычу, убрал их с тряпицей за пазуху, после чего оттолкнул корму лодки. Мало заботясь о шуме камышей и воды, он выбрался на берег, затем наверх обрыва, и у дерева, где скрывался, приподнял чёрную накидку, обнажив боковое стекло светильника с горящей свечой. Он сделал светильником крестообразное движение в сторону дальней сторожевой башни. Затем задул свечу и, подобрав плащ и лук, живо направился к домам посада, где растворился в мрачном узком проулке.
