— Не будешь делать глупостей, останешься живой, — утешил ее Мрак. Он уже твердо решил поручить ее устранение людям Бугра. Причем так, чтобы Катрин об этом не узнала. Пусть думает, что Бугор отправил девку на дальнее ранчо.
В комнате его уже дожидался хозяин продуктового фургончика, Пит Хорек.
— Ух ты, какая краля! — восхитился он. — Откуда она здесь?
— В кровати со жмуриком лежала.
— Мрак, если ты ее того, то дай сначала мне. Ну пожалуйста. Я так давно бабу не имел!
— Не ее и не сейчас. Веди.
— Ты бы сначала это — переоделся. По людным местам пойдем.
Мрак выругался, развязал девушку, сорвал пластырь с ее рта. Стащил с головы шапочку–маску, протянул ей.
— Одень и спрячь волосы. Да не так, идиотка! Одень, как обычную вязаную шапочку.
Девушка повиновалась. Мрак заставил ее одеть свой плащ. Она стала похожа на подростка.
— Ну как? — спросил он у Пита.
— Отвратительно. Откуда пацаны на Зоне?
— Сам вижу, — согласился Мрак. — Ладно, пошли.
Пит долго вел их проходными дворами. Навстречу, к счастью, никто не попался. Перед тем, как сесть в фургон, Мрак хотел связать девушке руки.
— Не надо, пожалуйста, — взмолилась она. — Я не убегу. Я теперь полиции боюсь больше, чем вас.
— Это правильно, — одобрил Мрак и не стал связывать. — Даже если тебе поверят, я скажу, что ты — соучастница. Открыла мне дверь.
Он все еще надеялся, что девушка попытается убежать. Это сняло бы все проблемы. Пуля в спину из пистолета с глушителем — и даже Катрин признала бы, что он действовал по обстоятельствам.
В тесном, темном, тряском фургончике делать было абсолютно нечего. Девушка считала, что Мрак везет ее на смерть, и впала в оцепенение. Мрак задал ей пару вопросов, получил односложные ответы. Разубеждать ее относительно своих планов не входило в его намерения, поэтому он притворился спящим. Через несколько минут голова девушки коснулась его плеча. Мрак протянул руку, обнял ее, прижал к себе. Девушка дрожала и шептала молитву.
— Тебе сколько лет? — спросил он минут через пять.
— Не помню. Шесть омоложений.
— Неужели совсем не интересно, сколько ты прожила?
— Ни одна женщина на Зоне не считает годы. Кто считает, тот долго не живет. Когда годы не считаешь, их как бы и нет. Я надеялась дожить до того времени, когда что–то изменится. Не может же ад длиться вечно, правда? Должно что–то измениться. Надо только подождать. Может, закон издадут, что нельзя человека здесь вечно держать, может драконы нам рожать разрешат, может кто–то ракету сделает. Я была готова сколько угодно ждать. Думала, если буду себя правильно вести, со мной ничего страшного не случится. Дождусь, хоть тысячу лет ждать придется.
